Комендант суда. Суд идет, прошу встать.

Председательствующий. Эксперты могут дать заключение по дополнительным вопросам Прокурора?
Эксперт профессор Бурмин. Да, мы готовы (зачитывает).

Вопрос: Был ли какой-либо контроль и мог ли быть этот контроль при приготовлении лизатов И. Н. Казаковым?
Ответ: Никакого контроля не было и быть не могло, ибо в то время (в 1933 и первой половине 1934 года-время лечения Казаковым покойного товарища Менжинского) метод приготовления лизатов был Казаковым абсолютно засекречен.
Вопрос: Сыграло ли решающую роль применение Казаковым лизатов щитовидной железы, придатка мозга и мозгового слоя надпочечников в ухудшении состояния здоровья товарища В. Р. Менжинского?
Ответ: Применение указанных выше лизатов (щитовидной железы, придатка мозга и мозгового слоя надпочечников) при тяжелом сердечном заболевании, которым страдал покойный В. Р. Менжинский, было недопустимо, и этого не мог не знать И. Н. Казаков.
Вредные действия этих лизатов в данном конкретном случае усугублялись тем обстоятельством, что В. Р. Менжинскому в течение длительного времени одновременно применялись препараты наперстянки, действие которых под влиянием лизатов безусловно усиливалось.
Такое сочетание методов лечения не могло не привести к истощению сердечной мышцы больного В.Р. Менжинского и тем самым к ускорению наступления его смерти.

Эксперты:
Заслуженный деятель науки профессор Д. А. Бурмин Заслуженный деятель науки профессор Н. А. Шерешевский Профессор В. Н. Виноградов Профессор Д. М. Российский Доктор медицинских наук В. Д. Зипалов

Председательствующий. В связи с заключением экспертизы есть вопросы к подсудимому Казакову?
Вышинский. Я прошу разрешения огласить показания Казакова, имеющиеся в т. 19 на листах 68 и 69, где он изложил содержание формулы ? 2 и показал следующее: "Поскольку в эту формулу входили уже три симпатикотропных лизата, лизат щитовидной железы, мозгового слоя надпочечников и придатка мозга, причем в повышенной дозе приема внутрь, процесс ослабления и истощения запасных сил больного сердцем Менжинского, вследствие усиленной работы, вызванной комбинацией лизатов и сердечных лекарств, начал резко нарастать и в ночь с 9 на 10 мая Менжинский скончался при явлениях упадка сердечной деятельности".
Казаков. Совершенно правильно, ничего здесь не расходится.
Председательствующий. Позвольте, вас еще не спрашивают.
Вышинский. И следующая часть:
"Хотя Менжинский имел бронхиальную астму, но у него на первый план резко выступала грудная жаба, поэтому при правильной формуле для него допустимы были лишь те лизаты против бронхиальной астмы, которые не влияли на грудную жабу. Так была вначале построена правильная формула... но с декабря 1933 года были включены (по предложению Ягоды и Левина истощать сердце Менжинского) противопоказанные при грудной жабе три лизата и выключены необходимые лизаты".
Вы это показание подтверждаете?
Казаков. Это какое-то недоразумение. Я это показывал раньше и показываю это сейчас.
Вышинский. Подсудимый Казаков, вы и сейчас согласны с тем показанием, которое было вами дано раньше?
Казаков. Согласен и подтверждаю полностью.
Коммодов. Правильно ли я понимаю, что та формула ? 2, о которой говорил здесь товарищ Прокурор, сводится к тому, что комбинированное лечение нашими лизатами совместно с сильными дозами сердечных средств должно было неминуемо привести к ослаблению сердечной деятельности товарища Менжинского? Правильно это?
Казаков. Да, совершенно правильно. Иначе не было бы этих результатов. Настоящим контролем в этом случае была только смерть от которой никуда не уйдешь. А если бы я попытался обмануть Ягоду, то мог это сделать на 3-4 дня, а дальше он меня возьмет. А от этого единственного контроля нельзя было уйти.
Вышинский. Контроля смерти?
Казаков. Да, контроля смерти.
Вышинский. А вы ее помощник?
Казаков. Да. Я с самого начала сказал, что на сердце воздействовали эти средства. Формула N 2 была назначена в апреле, потому что первая формула действовала слабо, а вторая более сильно.
Вышинский. Вопрос заключался в одном: лизаты щитовидной железы, придатка мозга и мозгового слоя надпочечников в данной комбинации были для Менжинского вредоносными. Вы это признаете?
Казаков. Я этого никогда и не отрицал.
Вышинский. Вопрос этот перед экспертизой был поставлен потому, что вы говорили, будто эти лизаты были нейтральными.
Казаков. Я не мог этого говорить, потому что лизаты не могут быть нейтральными.
Вышинский. Я думаю, что поскольку мы имеем определенное заключение экспертизы, а Казаков отказался от своего утверждения о нейтральности этих лизатов, вопрос можно считать исчерпанным.

Председательствующий. У вас вопросов больше нет?
Вышинский. Нет.
Председательствующий. У защиты имеются какие-нибудь вопросы?
Защита. Нет.
Председательствующий. Не имеется ли вопросов у подсудимых?
Подсудимые. (Нет.)

Председательствующий. Переходим к допросу подсудимого Максимова-Диковского .
Максимов-Диковский. Показания, данные мною на предварительном следствии, я целиком подтверждаю.
Председательствующий. Расскажите о вашей антисоветской деятельности.
Максимов-Диковский. Мое сближение с правыми относится к 1928 году. В институте я близко познакомился с аграрником Гайстером, который тогда был уже правым. Он у меня вызывал полное доверие, был достаточно авторитетным в моих глазах. На протяжении 1928 года я неоднократно с ним встречался, разговаривал на различные политические вопросы, особенно по вопросам политики партии. Он меня убеждал и скоро убедил в том, что здесь правые стоят на более правильной позиции, чем Центральный Комитет, приводил в подтверждение различные тенденциозно подобранные материалы о хозяйственно-политическом положении страны, материалы, которые были клеветническими и ничего общего с действительным положением страны не имеющими.
С начала 1929 года я также уже стоял на позициях правых, вступил на антипартийный контрреволюционный путь.
Следуя тактике центра правых, я не только никогда не выступал против политики партии, но даже старался не сближаться с теми правыми, которые уже успели скомпрометировать себя. Как и все правые, я маскировался и двурушничал.
В последующие годы, в 1930, 1931, мои связи с правыми усилились. Я знал через Гайстера о том, что тройка-Рыков, Бухарин и Томский- усиливает свою борьбу с партией, что в ряде областей РСФСР и национальных республик они создали свои подпольные нелегальные организации. В конце 1931 года, в одну из встреч с Гайстером он упрекнул меня в пассивности. Когда Гайстер узнал, что я кончаю институт, он спросил меня, как бы я отнесся к тому, если бы он рекомендовал меня на довольно ответственную работу в секретариат Куйбышева. Я не отказался. В начале 1932 года я был вызван к Куйбышеву и через некоторое время приступил к работе.
На протяжении 1932 года связь с правыми усиливалась. Я познакомился через Гайстера с другими правыми-с Розенталем и Кравалем. Я познакомился со Смирновым-работником Госплана, с Дейчем и так далее. Затем Гайстер связал меня с Енукидзе. Он сообщил мне о том, что Енукидзе сам правый и по его словам он близок или входит в центр правых. "Так как вы работаете чуть ли не в одном коридоре, тебе необходимо созвониться и связаться с Енукидзе". Созвонившись с Енукидзе, я к нему зашел. Он уже знал о том, что я должен к нему зайти. Состоялось знакомство. Опускаю целый ряд подробностей наших дальнейших встреч. От Енукидзе я узнал, что правые стоят за свержение существующего руководства для того, чтобы изменить политику, направить развитие страны по пути реставрации капитализма.
В середине 1934 года, в конце августа, Енукидзе позвонил мне однажды и вызвал к себе для разговора, который имел для меня в дальнейшем наиболее серьезные последствия. Во время этого разговора Енукидзе сказал мне: "Если раньше правые рассчитывали на то, что удастся свергнуть Советскую власть при помощи организации отдельных наиболее антисоветски настроенных слоев, и в частности, кулачества, то сейчас положение изменилось. Ставка на это бита и необходимо перейти к более активным методам захвата власти". Эти наиболее активные методы он мне тут же расшифровал:
"Центр правых в согласии с троцкистами принял решение о необходимости учинить ряд террористических актов против членов Политбюро. Это должно быть достигнуто методом подрыва здоровья вождей". Он одновременно рассказал о том, что часть врачей из Санупра Кремля завербована или привлечена к этому делу, что этот метод наиболее удобен тем, что он внешне придает характер несчастного исхода болезни и тем самым дает возможность прикрыть эту террористическую деятельность правых.
"Вы,-говорит он,-должны принять участие в террористическом акте против Куйбышева; подготовка к этому уже начата. Врачи Левин и Плетнев сумеют сделать свое дело. От вас требуется, во-первых, дать им возможность, не мешать тому, чтобы они часто посещали больного, чтобы не срывались их так называемые визиты к больному. И второе: в случае острого заболевания, припадков каких-нибудь, не торопиться с вызовом врача, а если нужно, то вызывать только тех врачей, которые его лечат".
Несмотря на то, что я сам был участником контрреволюционной организации правых, должен сказать, что этот поворот разговора несколько ошеломил меня, здорово ошеломил. Я не ожидал такого поворота, довольно спокойно выслушал его, пока шла речь вообще. Заметив, что я несколько взволнован, Енукидзе продолжал разговор дальше. "Вы,-говорит,-очевидно, недооцениваете силу правых в стране; у нас организаций правых и участников гораздо больше, чем вы предполагаете". Тут же он сказал, что нашим участником является Ягода, что он имеет возможность к любому нашему стороннику становящемуся предателем, принять те или иные меры, которых у него в распоряжении вполне достаточно.
Я ему не ответил ни да, ни нет. Разговор был отложен, но вскоре возобновлен. Вскоре он вызвал снова меня к себе, тут же присутствовал и Ягода, присутствие которого после той характеристики, которую давал прошлый раз Енукидзе, было достаточно красноречивым. Опять зашла речь исключительно о подготовке террористического акта против Куйбышева. Я на это пошел. События дальше развертывались быстрыми темпами. В результате так называемого лечения, здоровье Куйбышева все ухудшалось. Наступил период, когда Куйбышев стал собираться в командировку в Среднюю Азию. Енукидзе опять меня вызвал и потребовал: "Во время поездки в Среднюю Азию, вам обязательно надо вызывать врача из Москвы. Поедет Левин". По приезде в Среднюю Азию Куйбышев заболел ангиной. Затем появился нарыв в горле. Куйбышев отказался от вызова врача из Москвы, и операцию делал местный врач в Ташкенте. Операция прошла благополучно. Но по возвращении в Москву здоровье Куйбышева ухудшилось, получились осложнения после перенесенной болезни в Средней Азии. Несмотря на такое состояние здоровья, врачи, которые были у него раза три, находили состояние здоровья его удовлетворительным. А я его утешал, ссылаясь на заявления врачей. Наконец, разразилась катастрофа, в тот самый день, когда Куйбышев находился на работе. Он почувствовал себя плохо, был очень бледен, налицо были несомненно те признаки, что приближается припадок. Это было в 2 часа дня. Он ушел домой. Я позвонил Енукидзе и сказал, что Куйбышев ушел домой, что ему очень плохо. Я не сомневался, что это-результат лечения, которое проводилось. Енукидзе потребовал от меня-не нервничать и выполнять то, что требуется, не торопиться с вызовом врача. Прошло минут 15-20. Куйбышев ушел в 2 часа, а смерть его наступила в полчаса третьего. Мне позвонили из дому, что с Куйбышевым плохо.
Я врача вызвал, но когда врач приехал, Куйбышев уже был мертв, было слишком поздно.
Вот так обстояло дело на самом деле. Вот то, что я должен был рассказать о том террористическом акте, который был организован Енукидзе и Ягодой по директиве центра, в осуществлении которого я принял преступное участие.

Председательствующий. Товарищ Прокурор, у вас вопросы есть к обвиняемому?
Вышинский. Да, есть.
Вы кем были вовлечены в заговор?
Максимов. Енукидзе вместе с Ягодой.
Вышинский. Вам приходилось разговаривать с Ягодой об этом деле?
Максимов. Приходилось.
Вышинский. Когда это было?
Максимов. Первый разговор был в присутствии Енукидзе.
Вышинский. О чем?
Максимов. О подготовке смерти Куйбышева тем методом, о котором я рассказывал, с моим участием.
Вышинский. При разговоре был Енукидзе, Ягода тоже был?
Максимов. Да. Кроме того, у меня был разговор на квартире у Енукидзе.
Вышинский. Кто был в квартире в то время, когда умер Куйбышев?
Максимов. Я сказал-домашняя работница.
Вышинский. Были ли причастны к убийству Куйбышева Бухарин и Рыков?
Максимов. Енукидзе говорил, что в этом деле принимает участие центр правых, то есть Бухарин, Рыков и Томский.

Председательствующий. Есть еще вопросы?
Вышинский. Больше вопросов нет.
Бухарин. У меня есть вопрос.
Подтверждаете ли вы, что в первый раз вашего разговора с Енукидзе он сказал относительно постановления этой тройки?
Максимов. Да, говорил.
Бухарин. Это было в 1932 году?
Максимов. Это было в 1934 году.
Бухарин. Вы сказали, что Енукидзе посвятил вас в этот заговор против Куйбышева?
Максимов. Я говорил, что свидание с Енукидзе было узкое. Он говорил о заговоре, о террористическом акте. Это было в 1934 году.
Бухарин. Значит, не в первом разговоре?
Максимов. Не в первом разговоре.
Бухарин. Вас Гайстер свел с Енукидзе?
Максимов. Да, в конце 1932 года.
Бухарин. Вы получили указание не в конце 1932 года, а в 1934 году?
Максимов. Да.
Бухарин. В первом разговоре он сообщил вам о том, что Ягода входит в организацию?
Максимов. Он видел, что я колеблюсь, и назвал такую фамилию, как Ягода.
Бухарин. Во второй раз после этого вы имели уже свидание с Енукидзе в присутствии Ягоды?
Максимов. Да.
Бухарин. Теперь позвольте спросить, сколько раз виделись с Енукидзе до 1934 года и разговаривали ли вы на политические темы контрреволюционного характера?
Максимов. Конец 1932-начало 1933 года, первая половина 1934 года, был несколько раз.
Бухарин. Но все-таки?
Максимов. Несколько раз, раз семь-восемь.
Бухарин. Для чего же вам тогда понадобилось, чтобы вас Гайстер рекомендовал?
Максимов. Потому что Енукидзе меня в конце 1932 года не знал.
Бухарин. Гайстер вас познакомил с Енукидзе в котором году?
Максимов. В конце 1932 года.
Бухарин. И в 1934 году во второй раз вы виделись и с Енукидзе и с Ягодой?
Максимов. Да.
Бухарин. Больше ничего.

Вышинский. Значит, в 1934 году вас знакомит, вернее, сводит с Енукидзе Гайстер?
Максимов. Совершенно верно. На нашем языке это называлось "свести".
Вышинский. После этого вы с Енукидзе встречались несколько раз?
Максимов. Да, несколько раз, мы ведь работали в одном коридоре.
Вышинский. По каким поводам происходили ваши встречи?
Максимов. С одной стороны, он информировал меня, потом он у меня брал некоторые информации...
Вышинский. Словом, встречались как соучастники?
Максимов. Да.
Вышинский. К правым вы когда примкнули?
Максимов. В общем, в 1928 году, а более оформилось это в 1929 году.
Вышинский. Следовательно, у вас к этому времени был уже известный подпольный стаж?
Максимов. Да.
Вышинский. Когда вы в первый раз заговорили с Енукидзе о заговорщических делах?
Максимов. Заговорил он со мною в 1932 году.
Вышинский. Значит, уже начиная с 1932 года Енукидзе вас знал как члена подпольной организации правых?
Максимов. Совершенно верно.
Вышинский. Когда вы впервые с ним на эти подпольные темы стали разговаривать и на этом пути стали сближаться, он сразу поставил вопрос о терроре или постепенно подготавливал?
Максимов. Он поставил этот вопрос значительно позже...
Вышинский. Значит, он постепенно подходил к этому вопросу?
Максимов. Да.
Вышинский. И последний вопрос, который интересовал Бухарина:
в первом, следовательно, разговоре с Енукидзе он вам раскрыл тайну подготовки террористического акта?
Максимов. Не сразу.
Вышинский. А предварительно вас к этому вопросу...
Максимов. Подготавливал.
Вышинский. У меня вопросов больше нет.
Председательствующий. У защиты вопросы есть?
Коммодов. Нет
Брауде. Нет.

Председательствующий. У подсудимых имеются вопросы? (Нет.)
(К Максимову.) Садитесь, пожалуйста. Объявляется перерыв на 10 минут.

Председательствующий. Прошу садиться. Заседание продолжается. Для оглашения заключения экспертизы слово предоставляется заслуженному деятелю науки профессору Бурмину.

Эксперт профессор Бурмин (читает):

1.По умерщвлению А.М. Горького.
Вопрос. Допустимо ли, чтобы больному с резко выраженным пневмосклерозом, с наличием бронхоэктазов и каверн, эмфиземы легких и перерождения сердечно-сосудистой системы, страдающему тяжелыми периодическими кровохарканиями, назначался режим длительных прогулок после обеда, особенно в сочетании с утомительным трудом.
Мог ли подобный режим, проводимый в течение продолжительного времени, вызвать у больного ухудшение состояния здоровья и, в частности, сердечно-сосудистой системы?
Ответ. Такой режим безусловно недопустим и мог обусловить ухудшение здоровья больного и, в частности, ухудшение состояния сердечно-сосудистой системы.

Вопрос. Допустимо ли помещение подобного больного в квартиру, где заведомо имелись больные гриппом?
Ответ. Абсолютно недопустимо, ибо этим обеспечивается заражение данного больного гриппом.

Вопрос. Правильно ли было ведение больного, правильно ли велась история болезни и лечения А.М. Горького во время его последнего заболевания с 31 мая по 18 июня 1936 года?
Ответ. Констатация тяжелого состояния больного нашла достаточное отражение в истории болезни, проводимое же лечение зарегистрировано преступно небрежно.

Вопрос. Допустимо ли вообще длительное, одновременное применение , больших доз сердечных средств внутривенно, подкожно и внутрь, именно дигиталиса, дигалена (препараты наперстянки), строфантина и строфанта, а, в частности, у тяжелобольного А. М. Горького. 68-ми лет, страдавшего вышеуказанным поражением внутренних органов?
Ответ. Абсолютно недопустимо.

Вопрос. Каковы могли быть последствия такого лечения у А. М. Горького при его последнем заболевании?
Ответ. Такой метод лечения вообще должен был привести к истощению сердечной мышцы, а в данном случае-мог обусловить смертельный исход.

Вопрос. Возможно ли допустить, чтобы врачи достаточной квалификации могли применить такой неправильный метод лечения без злого умысла?
Ответ. Этого допустить нельзя.

Вопрос. Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что метод лечения А. М. Горького был заведомо вредительским, направленным к ускорению его смерти, с использованием для достижения этой преступной цели специальных познаний, которыми располагали обвиняемые Левин и Плетнев?
Ответ. Да, безусловно можно считать установленным.

2. По умерщвлению В. В. Куйбышева.
Вопрос. Допустимо ли было назначение больному В. В. Куйбышеву, страдавшему приступами грудной жабы и распространенным
артериосклерозом, длительных приемов больших доз дигиталиса (наперстянки)?
Ответ. Нет, недопустимо.

Вопрос. Могло ли применение больших доз препаратов наперстянки в продолжение длительного срока (нескольких месяцев) способствовать учащению припадков грудной жабы?
Ответ. Да, могло способствовать учащению припадков грудной жабы.

Вопрос. Допустимо ли в состоянии припадка грудной жабы разрешать больному двигаться и подниматься по лестнице и можно ли оставить больного с припадком грудной жабы без оказания немедленной врачебной помощи?
Ответ. Абсолютно недопустимо и преступно, так как это может привести, а в данном случае и привело к смерти.

Вопрос. Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что метод лечения В. В. Куйбышева был заведомо вредительским, направленным к ускорению его смерти, с использованием для этого как специальных познаний, которыми располагали обвиняемые, так и метода умышленного оставления В. В. Куйбышева без медицинской помощи при очередном припадке грудной жабы?
Ответ. Да, безусловно можно считать установленным.

3. По умерщвлению В.Р. Менжинского.
Вопрос. Допустимо ли было у больного В. Р. Менжинского, страдавшего артериосклерозом с тяжелыми припадками грудной жабы и имевшего инфаркт миокарда, длительное применение препаратов наперстянки, особенно в сочетании с лизатами, могущими усиливать действие препаратов наперстянки?
Ответ. Нет, безусловно недопустимо и преступно.

Вопрос. Могло ли применение такого метода лечения способствовать истощению сердечной мышцы и тем самым способствовать наступлению смертельного исхода?
Ответ. Да, безусловно могло.

Вопрос. Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что обвиняемые Левин Л.Г. и Казаков И.Н. применяли заведомо вредительские методы лечения товарища Менжинского, поставив своей преступной целью скорейшее наступление его смерти, которая и явилась результатом их преступных действий?
Ответ. Да, безусловно можно считать установленным.

4. По умерщвлению М.А. Пешкова.
Вопрос. Правильно ли велось лечение М.А. Пешкова, болевшего крупозным воспалением легких, как оно изложено в показаниях обвиняемого Левина?
Ответ. Лечение М.А. Пешкова, как оно изложено в показаниях обвиняемого Левина, велось неправильно и преступно:

1) не применялась лечебная антипневмококковая сыворотка, которая, по собственному признанию обвиняемого Левина, могла бы быть полезной в лечении больного;
2) назначались в недопустимо высоких дозах наркотики-морфий и пантопон;
3) не применялись сердечные средства.

Вопрос. Мог ли подобный неправильный метод лечения, проводимый обвиняемым Левиным, способствовать смертельному исходу болезни?
Ответ. Подобное лечение не только не способствовало организму в его борьбе с болезнью, но, наоборот, ухудшало положение больного.

Вопрос. Можно ли считать установленным, что обвиняемый Левин, поставив своей преступной целью ускорение смерти М. А. Пешкова, применял заведомо вредительское лечение для осуществления своей преступной цели?
Ответ. Да, безусловно, можно считать установленным.

Заслуженный деятель науки профессор Д. А. Бурмин Заслуженный деятель науки профессор Н. А. Шерешевский Профессор В. Н. Виноградов Профессор Д. М. Российский Доктор медицинских наук В. Д. Зипалов

По отравлению товарища Н.И. Ежова.

Вопрос. Можно ли на основании представленных к экспертизе материалов об организации отравления товарища Н.И. Ежова прийти к заключению, что обвиняемые Ягода Г.Г. и Буланов П.П. применили для достижения своей преступной цели крайне опасные и весьма действенные способы постепенного отравления товарища Н.И. Ежова?
Ответ. На основании предъявленных материалов химических анализов ковра, гардин, обивки мебели и воздуха рабочего кабинета товарища Н.И. Ежова, а равно и анализов его мочи и характера возникших у него болезненных проявлений, следует считать абсолютно доказанным, что было организовано и выполнено отравление товарища Н.И. Ежова ртутью через дыхательные пути, что явилось наиболее действенным и опасным методом хронического ртутного отравления.

Вопрос. Можно ли считать установленным, что в результате примененных обвиняемыми Ягодой Г.Г. и Булановым П.П. способов "травления товарища Н.И. Ежова, его здоровью был причинен значительный ущерб и, если бы это преступление не было своевременно скрыто, то жизни товарища Н.И. Ежова угрожала бы непосредственная опасность?
Ответ. Да, следует считать установленным, что в результате примененного обвиняемыми Ягодой Г.Г. и Булановым П.П. способа постепенного отравления товарища Н.И. Ежова его здоровью был причинен значительный ущерб и если бы данное преступление не было своевременно вскрыто, то жизни товарища Н. И. Ежова угрожала непосредственная опасность.

Заслуженный деятель науки профессор Д. А. Бурмин Заслуженный деятель науки профессор Н. А. Шерешевский Профессор В. Н. Виноградов Профессор Д. М. Российский Доктор медицинских наук В. Д. Зипалов

Председательствующий. Товарищ прокурор, у вас есть вопросы к экспертизе?
Вышинский. Только один - являются ли ответы на эти вопросы единодушным мнением всей экспертизы или кто-нибудь из экспертов имеет особую точку зрения?
Бурмин. Единодушным.
Председательствующий. У защиты есть вопросы?
Брауде. Нет.
Председательствующий. У подсудимых есть вопросы? (Н е т.)
(К Прокурору.) В связи с экспертизой есть вопросы?
Вышинский. Нет.
Председательствующий. У защиты нет, у обвиняемых друг к другу нет? Есть какие-нибудь дополнения, вопросы?
Вышинский. К экспертизе у меня нет вопросов. Есть вопросы к отдельным подсудимым.
Председательствующий. Пожалуйста.

Вышинский. Обвиняемый Розенгольц, как видно из акта, находящегося в томе 6, на листе дела 17, при аресте Розенгольца у него был обнаружен в заднем кармане брюк зашитый в материю маленький кусочек сухого хлеба, завернутый в отрывок газеты, и в этом кусочке хлеба листок с рукописной записью молитвы. Я хочу просить суд разрешить мне огласить некоторые места этого текста так называемой молитвы и просить подсудимого Розенгольца дать по этому поводу свои объяснения.
(К Розенгольцу.) Факт этот вы отрицаете? Вот этот текст:
"Да воскреснет бог и расточатся врази его и да бежат от лица его все ненавидящие его, яко исчезает дым, да исчезнет, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы от лица любящих бога...
Живый в помощи вышнего в крови бога небесного, водворимся речам господеви: заступник мой еси и прибежище мое, бог мой и уповаю на него яко той любовию тя от сети ловчи и словеса мятежна плещма своими осенит тя и подкрыле его надеешся. Оружием обыдет тя истина его. Не убоишася от страха ночного от стрелы летящая во дни, отведи во тьме преходящая яко подстрекающаго беса полуденного..."
Как это попало к вам в карман?
Розенгольц. Однажды этот небольшой пакетик, перед уходом моим на работу, жена положила мне в карман. Она сказала, что это на счастье.
Вышинский. А когда было это дело?
Розенгольц. За несколько месяцев до ареста.
Вышинский. И вы несколько месяцев носили это "счастье" в заднем кармане?
Розенгольц. Я даже не обращал внимания...
Вышинский. Все-таки вы видели, что ваша супруга делает?
Розенгольц. Я торопился.
Вышинский. Но вам было сказано, что это семейный талисман на счастье?
Розенгольц. Примерно в таком роде.
Вышинский. И вы согласились стать хранителем талисмана? У меня больше вопросов нет.

Председательствующий. К другим подсудимым нет вопросов?
Вышинский. Нет.
Председательствующий. У защиты нет вопросов?
Защита. Нет.
Председательствующий. После часового перерыва заседание суда будет происходить при закрытых дверях.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:
Армвоенюрист В. В. Ульрих,
Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер