Александр Харчиков
Песни сопротивления: сборник стихов.
Москва 1998 год. Составление. А. Ступников. 1998 год.
Александр Харчиков - поэт, автор-исполнитель песен сопротивления в программе А.Невзорова "600 секунд" (в 1992-93 гг.), лауреат "Радио России", лауреат конкурса песен Сопротивления, проведенного газетой "Дуэль". Живет в Ленинграде. Книга является первым и неполным изданием стихов А. Харчикова, исполняемых им под гитару как песни Сопротивления. Книга издана при содействии Российской Коммунистической Рабочей партии и Клуба избирателей "Коммунисты - Трудовой Калининград".
Только вперед,
только на линию огня
только через трудности к Победе!
Н. Островский
От составителя сборника
Защитникам Дома Советов
Записка ("В обожженном гробу покоренного
дома...")
На совести демократии
Реквием-93
"Господа офицеры, сомкните
редеющий строй..."
"Пожарский и Минин, восстаньте из
праха..."
"Когда я пошел к Берлину Союз
и Европу спасать..."
Пришла очередная годовщина
"В суетливом метро пели флейта с
гитарой..."
Песня русского Сопротивления
"В майский день
за столом полупьяным..."
Журавли
"Я тянул свою лямку на Северном
флоте..."
Не вырвать из памяти ("С детства в сердце вонзились -
запали стихи...")
Маю 93-го
30 сентября 1993
"Все чаще сумрачные даты..."
Прощание с майором ("Стоят пионы
в банке на столе...")
Неизвестному солдату
Нарисуй, папа, Кремль
"Родина наша в тисках..."
"Проходят крайние сроки..."
"Товарищ Ельцин, партией взращенный..."
Знак вопроса
К ответу!!!
"Господа офицеры, гибнет наша
страна..."
"Честные уходят погибая..."
"Нас превращают в нацию изгоев..."
Мы - русские ("Братья - славяне, смуте назло...")
Вариант будущего российского Гимна (после Победы)
Настоящий коммунист
"Мать в казенном гробу получила..."
Подлодка "К-19" ("По волнам,
по волнам, по волнам")
300-летию ВМФ
Петергофскому десанту
"Не могу, не могу, не могу я отвлеченно-абстрактно
петь..."
Вы погибли, ребята, в неравном бою
За Советскую землю родную свою,
Вы оболганы ныне герои страны,
Настоящей России,
Настоящей России,
Настоящей России дорогие сыны.
Вас, за Родину павших, закопали тайком,
Ядовитым обманом пропитали наш дом.
И не ищут награды настоящих солдат,
Поминальные залпы,
Поминальные залпы,
Поминальные залпы не над Вами гремят.
Не смогли мы, ребята, Вас спасти, Вам помочь.
Дали б нам автоматы, мы б зажгли эту ночь.
Незакрытая рана сердце нам бередит,
Наша ненависть свята,
Наша ненависть свята,
Наша ненависть свята, чья возьмет поглядим.
Не раскрыть, Вам страдальцы, двери мрачных могил,
Но за смерть Вашу, братья, бог добавит нам сил,
Перед памятью вашей наизусть затвердим:
Вы за правду восстали,
Вы людей защищали,
Вы себя не предали,
Мы за Вас победим.
Дети нашей великой несчастной земли,
За нее Вы сражались, за нее полегли.
И с живыми прощаясь над Москвой поднялись
Ваши чистые души,
Ваши чистые души,
Ваши чистые души в поднебесную высь.
Отступила Россия, чтоб возвыситься вновь,
Ей Вы жизни отдали, ей отдали любовь.
И времен не порвется неразрывная связь,
И Россия очнется,
И Россия очнется,
И Россия очнется и заря занялась...
Октябрь 1993
После штурма Российского Дома Советов 8 октябре 1993 г.. там была найдена записка, которая предназначалась, по всей вероятности, Александру Глебовичу Невзорову. Писал ее парень из батальона "Днестр". С этим парнем, Славиком, я встречался в кинотеатре "Ударник", в Москве, в марте 1993 г., но тогда он был еще жив. В обожженном гробу покоренного дома, На паркетном полу в почерневшей пыли, Посреди мертвых тел и кирпичного лома Отыскали записку и прочтя сберегли. Слог бежит торопясь, - Глебыч, мы под обстрелом, И вот только сейчас вспоминали тебя. Легче было тогда нам с друзьями в Бендерах, Ты родным передай пусть поменьше скорбят. Так пишу я затем, что, наверное, знаю: Уцелеть будет трудно - ведь за каждым из нас До конца проследит озверевшая стая, И отставки не взять и не выйти в запас. Нет патронов и что, против танков патроны? И на нас пятерых лишь один автомат... А вокруг только дым и последние стоны Золотых, молодых убиенных ребят. Может статься готовы нам безвестные ямы, Едкой известью хлорной нас посыпят кляня... Неужель не узнают наши милые мамы Где лежат их сыночки, злую тайну храня? Расскажите ж своим, коль останетесь живы, Как над Первопрестольной трупный запах стоял, Как снаряды рвались, выгорали архивы, Как ваш друг боевой смертный час принимал. Как долбили страну в лоб прямою наводкой, И от горя и гнева задыхалась она. Те кто куплен деньгами наградными и водкой, Чем искупится их дорогая вина? В водке не утопить страх расплаты тиранам, И животную дрожь потных рук не унять. От святого суда не спасет и охрана Расстрелявшую Русь президентскую рать! Не успел дописать он, грудь осколком прошило, Копоть с кровью смешалась и пальба не слышна, Оборвалась строка, сердце болью пронзило, И печалью вошла в хриплый крик тишина. Октябрь 1993
Матросы - дистрофики на острове Русском - на совести демократии, Ослабленной армии одрябшие мускулы - на совести демократии, Дети-сироты на улицу брошенные - на совести демократии, "АО" и правительством облапошенные - на совести демократии! Чуждые вывески по городам - на совести демократии, На рынках загаженных импортный хлам - на совести демократии, Назойливость нудных и пошлых реклам - на совести демократии, И тишина по родильным домам - на совести демократии! Дороговизна обычных лекарств - на совести демократии, Ужас и страх каждодневных мытарств - на совести демократии, Лица калек в переходах метро - на совести демократии, И богатея тупое мурло - на совести демократии! Дебилизация русских людей - на совести демократии, И девальвация высших идей - на совести демократии, Пьяная юность и кретинизм - на совести демократии, Педофилия и алкоголизм - на совести демократии! Темные улицы, холод и смрад - на совести демократии, И на экранах грязный разврат - на совести демократии, Между своими брань и раздор - на совести демократии, Тайной и явной измены позор - на совести демократии! Преданный в Таджикистане солдат - на совести демократии, Поминовенных неконченный ряд - на совести демократии, Тысячи тысяч новых могил - на совести демократии, Те, кто убиты и те, кто убил - на совести демократии! Рубль обесцененный, доллар в цене - на совести демократии, Родина в междоусобной войне - на совести демократии, Кровь и насилие, слезы и плач - на совести демократии, И на верху самый главный палач - на совести демократии! Октябрь 1994
Вы жертвою пали в усобице злой, сограждане, братья, славяне, По милости ваших продажных вождей вы пушечным мясом им стали. Единство, рожденное в грозных боях, скрепленное дедовской кровью Ложится под ноги в родимых краях наветам, вражде и злословью. Ревут самолеты и танки гремят и рушится светлое зданье, И князи из грязи царями сидят и множат народа страданья, И оптом в бордель красных дев продают, дебилов на свет производят, "Роялом" нас травят и нищих плодят и шваль "голубую" разводят. Ущербной рекламой забили эфир, что было своим-то заглохло К приему хозяев готовят наш мир, хотят, чтоб нас больше подохло И слабых сегодня сгибают в дугу, посулами глупых прельщают, Сдают пядь за пядью державу врагу, свободных в рабов обращают. Витиям порочным пора бы уж знать, что предав свои убежденья Им славы апостолов ввек не стяжать, вовек не видать им прощенья И их покровителям из-за бугра несчастье еще отрыгнется И встанет болящий со смерти одра и зверь-супостат содрогнется. Пред ними дымится больная страна, - земля без конца и без края, Но страшные в правде своей письмена уж пишет им длань роковая. Настанет пора и проснется народ - единый, могучий, свободный И свалится с плеч его демоурод - гнилой, ненавистный, безродный. Март 1993
"Господа офицеры, империя древняя пала"
А. Зелинский
"Господа офицеры, у нас под ногами Париж"
М. Шелеков
Господа офицеры, сомкните редеющий строй,
Господа офицеры, советская Родина пала,
Господа офицеры, где были вы в час роковой,
Ниспровергнут союзный штандарт с пьедестала.
Господа, господа, вы товарищи были вчера,
Знамя общей Отчизны высоко несли над полками,
Как жестоко и подло вас вдруг обманула судьба,
И поругано знамя. Священное красное знамя.
Господа офицеры, вы были единством сильны,
Не вчера ль вас друзьями и верными братьями звали,
Как смогли пережить вы погибель любимой страны,
Как присягу, раз данную ей - не сдержали?!
Господа офицеры, не время о прошлом скорбеть!
Главный бой впереди - и еще не окончена битва,
Содрогнется от вашего гнева небесная твердь
И дойдет до престола Господнего ваша молитва.
Господа офицеры, не дайте ж себя схоронить,
В алкогольном дерьме не топите святое былое!
Да поможет Господь вам в горячих сердцах сохранить
Всем невзгодам назло знамя нашей страны боевое.
Пусть вам будут примером герои великой войны,
Слава вечная им, нашу Родину гадам не сдавшим!
Господа офицеры, ведь внуки вы им и сыны,
На родимой земле и во вражеском логове павшим.
Господа офицеры, стерпеть ли вам горький позор:
Тать, изменник и вор, вас вскормивший народ - убивают
Снова в нашей стране оккупанты творят произвол,
Как лакеев, порой, они вас, господа, покупают.
Господа офицеры, сомкните редеющий строй,
Господа офицеры, советская Родина пала,
Господа офицеры, где были вы в час роковой,
Ниспровергнут союзный штандарт с пьедестала...
Август 1993
Пожарский и Минин, восстаньте из праха! Родина-мать зовет! Ваши знамена - в наших сердцах, За Родину-мать, вперед! Своре изменников и лицемеров Не одолеть народ. За нашу славу, надежду и веру За Родину-мать, вперед! И пока живы ее патриоты Родина не умрет. Честь не унизится, правда воскреснет За Родину-мать, вперед! Все мы, кто души врагам не продали, Родины твердый оплот, Чтоб сионисты ее не топтали, За Родину-мать, вперед! Кровью умоются хищные стаи, Час отомщенья пробьет. Фондов валютных не быть нам рабами За Родину-мать, вперед! Громом гремит откровенье святое: Родина-мать зовет! Встань, поколение новых героев, За Родину-мать, вперед! Февраль 1993
Когда я пошел к Берлину Союз и Европу спасать, Не думал, что так повернется и с болью придется сказать: Не надо мне рая вашего, стервятники вы сегодняшние, Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Когда я летал в Корее, когда помогал Вьетнаму, Когда я служил на Кубе, чужими казались страны. Под куполом рая горчичного, холодного и ухоженного - Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Когда под советским флагом в Суэцком канале мы встали, Своею подругой Россию Египет и Сирия звали. Не надо нам было рая от века к добру неспособного, Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Мы Родины твердую волю всегда и везде исполняли, Когда воевали в Анголе и кровь проливали в Афгане. Не надо мне рая базарного, в грехе и наживе свободного, Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Когда горе было рядом, когда нас в кольце сжимали, Мы в даль уносились взглядом, на Родину уповали. Не надо мне рая торгашьего, проложенного в преисподнюю, Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Когда становилося трудно, мы лучшего с верой ждали, Мы знали: наступит утро и наша Родина с нами. Гремел ее гимн на просторах российскою славой пройденным, Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Мы шли за нее на битву и в самой далекой дали В сердцах пронесли как молитву и с нею врагов побеждали. Не надо мне рая рыночного, из мук и страдания сложенного Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! И в двери стучусь безответные и криком душа заходится, И наше вчерашнее светлое сюда возвратить мне хочется. Не надо мне рая лживого, продажного и безбожного Верните, верните, отдайте, отдайте мою мне любимую Родину! Февраль 1994
Пришла очередная годовщина
Расстрела, униженья и стыда:
Поруганная демоном Россия
Взывает к Часу Страшного Суда.
Сапог заокеанского ублюдка
Совместно топчет русские поля
С трехцветною армейской проституткой
Из окруженья "местного царя".
Дебил по внешности, иуда по призванью,
Холуй и по пристрастию алкаш,
Палач Союза, президент по званью
Все больше входит в антирусский раж.
Опять Пилаты умывают руки,
И злоба в чреве Иродов горит,
И новые придумывают муки
Стране дегенераты - главари.
Но... кто поднял из пепла Минск и Киев,
Кто видел ту, победную, Москву
И всполохи салютов над Россией,
И слезами умытую тоску;
Кто знает для чего в шестидесятых
Загаженную "Пражскую весну"
Прошел на танке, будучи солдатом, -
Тот не продаст советскую страну;
Кто помнит Настоящего генсека,
Сменившего "застой-секретаря",
Чекиста, патриота, человека,
Грозу номенклатурного гнилья;
Кто верит в наши славные свершенья,
Кто ценит жизнь, прожитую в добре,
Тот никогда не примет пораженья
От банды, окопавшейся в Кремле...
Снаружи дождь, а на сердце пустыня:
Народ безмолствует, хоть рвет его беда,
Но страшно будет, коль он брови сдвинет
И в полный рост поднимется когда!
И если в жилах кровь, а не водица
Пора делами заменить слова,
Не грех, а честь за Родину сразиться
И силой взять у демона права!
Не словоблудьем править годовщину
Октябрьского убийства и стыда,
А встать за оскорбленную Россию
И Час приблизить Страшного Суда!
Октябрь 1995
В суетливом метро пели флейта с гитарой: Посреди перехода и подземного дня Там незрячие двое сиротливо стояли И невидящим взглядом провожали меня. И старинная песня в полутьму уплывала, И в делах и заботах мчалась мимо толпа, Рокотала гитара и флейта роптала, И ложилась на сердце густая тоска. И в картонной коробке подаянием скудным Мелочь смятых бумажек приютилась на дне, И мешалися звуки в подземелии людном И почти угасали в тоннельном окне. К утомленному солнцу, к морю теплому звали Двое слепеньких бедных от холодной стены И так жалобно пели и так чисто играли, И такою печалью песни были полны В суетливом метро пели флейта с гитарой: Посреди перехода и подземного дня Там незрячие двое сиротливо стояли И невидящим взглядом провожали меня. 1996
Посвящение Великим Отечественным войнам
русского и советского народов
Эту песню спеть пришла пора,
Коль судьба до ручки довела,
Если ты не в схиме, а в миру,
Обратись к Мечу и Топору.
Припев:
К топору, Россия, к топору,
К топору, Россия, к топору,
К топору, Россия, к топору, Россия.
К топору, Россия, к топору!
Задымилось русское жнивье,
Закрутилось в небе воронье,
Эй, мужик, не время спать - дремать,
Выходи соседей поднимать!
Припев
Вся земля в торжище сведена,
Видно в этом наша есть вина,
Чтобы вновь Отчизну обрести,
Мы ее обязаны спасти.
Припев
Пусть идет из кузницы кузнец,
Пусть из поля поспешает жнец,
Пусть бежит молодка со двора -
Собираться вместе нам пора.
Припев
За себя, за вдов и за сирот,
И за весь страдающий народ
За свою родимую страну
Выродкам тотальную войну.
Припев
Если сердце смелое в груди,
В бой за дело правое иди,
Пусть тяжел, огромен и востер
На врага обрушится топор!
1996
В майский день за столом полупьяным В ресторане весёлом вокзальном Мне с полковником и генералом Познакомиться вышло случайно. Генерал- старикан седовласый, ордена его что-то не грели Как-то тускло светились лампасы, как-то грустно медали звенели. Говорил он "полкану": - салага, Хоть и был ты комбатом в Афгане, Не видал ты того, бедолага, Что отцы на войне повидали. Ты не видел горящую ниву той земли, что была нам своею, Ты не шел через всю Украину, ты не знаешь как бабы жалеют. Ты не видел, сынок, как вставали Вслед за мною бойцы из окопов, И орлами в атаку взлетали, Пол-земли пешкодралом протопав. Ты не видел, как мы наступали сквозь прорывы поротно, повзводно Как голодных детей согревали и кормили из кухонь походных. Как живыми мы в плен не сдавались, А израненных нас выносили, С поля боя ползком выбираясь, На руках медсестрички России. Ты не знал настоящую славу, что как солнце над нами сияла Ты забыл нашу Родину-маму, что растила тебя и питала. И мундир тебе новый, безликий Неродного мышиного цвета С триколором не раз мною битым, Сука Власов прислал с того света. Мы лоскут этот рвали штыками заедино с германским штандартом, Сапоги о него вытирали и в огонь отправляли с азартом. Ну а тех, кто под ним кучковался Мы как нечисть с земли выметали: Русских тех, кто с врагами якшался Ведь и русскими мы не считали. И пьянел генерал и бранился, за страну ему было обидно И за всех, кто от матери русской родился и в ком русского было не видно. И бледнел и молчал как покойник, И упреки глотал как отраву Моложавый российский полковник; А старик у меня взял гитару И запел незнакомое что-то, и по струнам рука ударяла, И за ним, за безусым пехота все вперед, все на Запад шагала. И качались хмельные фужеры. И нарядная люстра дрожала, И халдеи с опаской глядели На видавшего жизнь генерала. И кружились по залу березы, медсанбат и церковная паперть, И катились и падали слезы на узорную белую скатерть... Май 1996
Я проснусь до зари и окно приоткрою: В беспокойной тиши, в неоглядной дали Над родимою Русью вековечной тропою В предрассветном тумане плывут журавли. И куда вас несет ветер странствия, птицы, И чачем прогоняют из полей холода? Может вам эта ширь только в снах и приснится: Не узнать через годы Родного Гнезда. Занимается день над бескрайним простором, В желто-красную осень опустилась земля, Поднялась к облакам растревоженным хором Журавлиная стая, на чужбину маня. Но не ждет нас чужбина - что мы там потеряли? В доме собственном нашем мы чужбину нашли, На холодном ветру наши души завяли У закрытых дверей разделенной страны. И уже побрели от границы к границе По разбитым дорогам твои беженцы, Русь, И кому прояснить утомленные лица, И кому без труда в эти лица взглянуть? Для своих сыновей чем ты стала, Россия, Неутешной вдовой или мачехой злой, Или честь потерявшей безответной рабыней, Умирившей гордыню перед горькой судьбой? Журавли, журавли, вы как грустные мысли, Вы кораблики малые в океане небес, Как отрезок людской переменчивой жизни Улетает ваш клин от насиженных мест Журавли, журавли, не понять вам печали, Что соленою влагой застилает глаза. В алом свете зари вы из вида пропали, И блестит на щеке, остывая, слеза... Июнь 1993
Я тянул свою лямку на Северном флоте, месяцами жену не видал, Ну а он капитаном был в танковой роте и по "Белому Дому" стрелял. Я себя не жалел и в подлодочном трюме раскаленною влагой дышал, Ну а он лишь о шкуре собственной думал и по "Белому Дому" стрелял. Я служил своему дорогому народу и присягу ему принимал, Ну а он в октябре распроклятого года по горящему дому стрелял. Как пять пальцев своих мои мальчики знали всю БЧ - я не зря их гонял Хорошо, что на Северный их призывали, а не к тем, кто по русским стрелял. Им за, доблесть в походе наград не вручали, но главком благодарность прислал, А ровесников их по Москве проклинали и в Кремле президент обнимал. Может встретимся мы: кавторанг, убеленный сединой с бороды до висков, И три раза с тех пор обновивший погоны капиташка-полкашка-щенок. Я к нему подойду, я скажу: что ж ты, сволочь, земляков опозорил, земляк, Видно спьяну тебя в сатанинскую полночь без любви зачали кое-как. Он глаза отведет, развернется неловко, если совесть не всю растерял, За прописку в Москве, молодая дешевка, он по "Белому Дому" стрелял. Я себя посвящал незабвенному флоту и судьбе на судьбу не пенял, Ну а он не гнушался жандармской работой и по "Белому Дому" стрелял. Я был верен всегда офицерскому слову, но шестеркой, хоть режьте, не стал. Он был верен ему, алканавту седому, и по "Белому Дому" стрелял. К честной службе морской я по-прежнему годен, но рапо'рт об отставке подал, Потому что салага тот в памятном годе по России из танка стрелял. Потому что одна нас Отчизна растила - моряков, работяг и солдат, Потому что не след полнить прихоть дебилов, что на наших загривках сидят! Сентябрь 1996
С детства в сердце вонзились-запали стихи
О военных приказах, тяжелых боях,
Где в атаках, как сталь заклялись полки,
Эскадроны неслись на горячих конях.
Как под шквальным огнем перешли Перекоп,
Как в тамбовских лесах пулемет грохотал,
Как зимой под Кронштадтом кровянился лед,
Как рабочий народ поднимался - вставал.
Как единый могучий Советский Союз
Вырастал исполином на горе врагам,
И бесчестья не знала великая Русь,
И не кланялась западным лживым богам.
И вождей непреклонная воля вела
Нас на доблестный труд и в поход боевой,
И в пустынях и в тундрах, где вьюга мела,
Выполнялись наказы Отчизны святой!
И не вырвать из памяти пламенных строк,
И вовеки веков из нее не изъять
Самолетов сожженных, военных дорог
И высоток, где насмерть случалось стоять.
И таранящих "Тигры" советских "КВ",
И в окопах раздавленных наших солдат,
И в письме треугольном прощальный привет,
И в сраженье идущий мальчишка-комбат...
Ну а ныне бойцы измельчали, увы, -
Настоящие сгинули в грозном огне,
Несгибаемым снятся загробные сны
Об исполненном долге в священной войне.
И вольготно сегодня взрастать подлецам,
Попирая деяния славных веков,
Поклоняясь в грехах позлащенным тельцам,
Загоняя в ярмо молчунов-дураков.
И теперь, когда нас захватила врасплох
Узурпаторов-выродков хищных орда,
И теперь когда Смута пришла на порог,
И стучится в ворота большая беда;
И теперь, когда трусы от страха дрожат,
А предатели губят страну и народ -
Все, кто Духом силен, все кто Правдой богат,
Все, в ком Совесть жива - за Отчизну вперед!
1995
Вновь дубинки ОМОНа над нами Давят русских на Русской Земле И встречаем мы Первое Мая Не в цветах, а в крови на челе. Флаги красные - наше оружье, Под которыми шли мы на бой И стояли за Родину дружно, И в сердцах проносили с собой. Наша молодость губится мразью, Наша старость вгоняется в гроб, Забивается светлое грязью И сбиваются русские с ног. И хрустят непокорные спины И тела наши падают вниз Нашей кровью омыты дубины, Но не сломлены души, Борис! Не отнять нашу память иудам Перестроечного образца, Не видать современным паскудам Нашей славной Отчизны конца! Биты мы, но еще не разбиты, Наши силы единство скрепит, Пусть глаза наши кровью залиты - Наша правда врага победит! Май 1993
Белый дом, белый дом, белый дом -
Ты сегодня в жестокой блокаде,
Ты без света, воды и тепла,
Ты в суровом и строгом наряде.
Белый дом, белый дом, белый дом -
Островок красоты и печали,
Оскорбленной России бойцы
Здесь за Родину милую встали.
Белый дом, ты ни ночью ни днем
Не заснешь, хоть слипаются вежды,
Ты - последний российский оплот,
Бастион неугасшей Надежды.
Годы минут и вспомним тогда,
Как нас ложь и измена топтали,
Мы родную Советскую власть
В сердце нашей страны защищали.
Как отцы наши в прошлой войне
Добровольцами тоже мы были
И в святой, но неравной борьбе
Нашей воли враги не сломили.
Задавить нас сегодня грозят
Милицейские злые кордоны.
Все равно в наших душах звенят
Нашей веры победные звоны.
За обманутых этих ребят
Деды их на войне погибали
И на внуков с укором глядят
Из далекой заоблачной дали.
А для нас, кто за Родину встал
В черной тьме клеветы и раздора,
Трудный час испытаний настал
Перед стенами белого дома.
Нам, кто в праведном гневе восстал
Против зла, униженья, позора
Установят еще пьедестал
Перед стенами белого дома.
Все чаще сумрачные даты,
Все больше горестных свечей.
За что вы гибнете, ребята -
За толстосумов и рвачей.
Летят в Россию похоронки
Из трижды проклятой Чечни,
Запили горькую девчонки,
Вас ждать отчаялись они.
И по прокуренным подъездам
Они стаканами звенят,
И проходимцам неизвестным
Любовь дешевую дарят.
Не ту, что вам предназначалась
И непорочною была,
Не ту, что первой называлась
И в душах трепетно цвела.
Ее уж нет - она исчезла,
Разбилась зеркалом в куски,
Не возвращается надежда
В приют печали и тоски.
За что вы гибнете, ребята,
Чью искупляете вину,
Простые русские солдаты,
В боях, на минах и в плену.
За чьи преступные ошибки
И непристойные дела
С тупой басаевской улыбкой
Вас месть чеченская нашла.
За Кремль занявших мракобесов,
В стране посеявших раздор,
За их дворцы и "мерседесы"
Вас убивают до сих пор.
За тех, кто смерти не считает,
Бездонный слушая карман,
Россия кровью истекает
Сынов рабочих и крестьян...
За них вы гибнете, ребята,
За толстосумов и рвачей,
Все чаще сумрачные даты,
Все больше горестных свечей...
1995
Стоят пионы в банке на столе, Пионы, эх, пионы госпитальные, Майор, что был комбатом на войне, Ушел навек, навек в дорогу дальнюю. Его родная матушка ждала, Его любила женщина горячая, Его судьба в Афгане берегла, А здесь саму себя переиначила. Он под Ачхоем кровью истекал, А в Ленинграде, не придя в сознание, Израненную душу передал Всевышнему на мир и покаяние. Стоят цветы и вянут на столе Родименькому мамой принесенные, Лежит сыночек в земляной броне, Не шелохнутся кудри непокорные. Грустят цветы - посланники любви, Пионы, эх пионы госпитальные, А позади - украденные дни, А впереди - смурные да печальные. Снует толпа, шумит людской базар, Зовут ларьки немеренными ценами, Молчит кладбище, катится слеза И стынет ночь за гробовыми стенами... Сентябрь 1996
Жизнь за что ты отдал, неизвестный солдат? Не за Родину ль милую нашу? Но надежды твои без остатка горят В жарком пламени бронзовой чаши. За кого вы сражались, России сыны, Туркестана, Украины, Кавказа? - За друзей и любимых вы насмерть пошли, Повинуясь железным приказам. Вы исполнили самый свой главный приказ, Что ж за враг вашу память поганит И с бендеровско-власовской сволочью вас, За Державу погибших равняет. Вы не ведали, страстною верой полны, Что быть может все будет напрасным, Когда рвались вперед на защиту страны Осиянные знаменем красным. И не знаете вы, что погибла она - Береженная вами Отчизна, Погребальный костер ваши жжет имена, А над ней завершается тризна. И застыли навек в незакатной дали Струны ваших оборванных судеб, Миллионы любовей, что не расцвели, И беззвучные залпы орудий. И быльем прорастают святые холмы, Вера предана, правда сокрыта, Выгорают слова, что "Никто на забыт" И слова, что "Ничто не забыто". 9 мая 1994
Нарисуй, папа, Кремль, нарисуй, папа, Кремль, нарисуй, нарисуй, нарисуй! И чтобы там непременно сидел президент - самый старый и подлый буржуй. Нарисуй, папа, Кремль, нарисуй, папа, Кремль, нарисуй, нарисуй, нарисуй! И чтоб к тому президенту приехал премьер - Заместитель его и холуй. Нарисуй, папа, Кремль,нарисуй, папа, Кремль, я вблизи на него посмотрю, Чтоб с двумя третьим был дядя рыжий агент, кто на чеках ограбил страну. Нарисуй, папа, двух нехороших других, Главных дяденек - секретарей, Ты их знаешь, предателей, да из-за них Убивают душманы людей. Нарисуй, папа, Кремль,нарисуй, папа. Кремль, да и Божиньке так помолись, Может сделает он, чтоб в компании той все банкиры-министры сошлись. Нарисуй, папа, Кремль, чтоб в палатах внутри К деду Боре в назначенный час На кончину его и поминки свои Собралася вся банда как раз. Нарисуй, папа Кремль и как к нему полетит, разрезая во тьме небеса, Самолет краснозвездный с ракетами "Миг", - это я нарисую и сам. За детей: за Иринку, за Вовку - за всех Я ракетою гадов взорву И пущу самолет на бандитов на тех И героем за русских умру! Отчего, папа, взрослые трусы кругом, телевизоры только глядят, Мне б теперь пулемет, мне бы фауст-патрон и еще АКМ-автомат! Нарисуй, папа, Кремль, семилетний малыш Военлета-майора просил, И ему возразить и сказать, что "шалишь" У отца его не было сил. И не мог успокоить сынишку майор, И ребенком себя вспоминал, И измены гнездо черной пастою он Рисовал, рисовал, рисовал... Октябрь 1997
Родина наша в тисках демократических спрутов, Где вы, богатыри, вас подменили как будто, Брови насупил росс и кулаки сжимает, Праведных мстителей ждет, прошлых вождей вспоминает. Сок из него сосет, мэр-мародеров команда И набивает мошну заокеанская банда, Голодом морит людей свора моральных уродов, Власть президент-торгашей в фарс превращает свободу. Желто-блакитный флаг над Черноморским флотом, Американский враг в бывших советских водах, В Армии там и тут выскочки-генералы, Львов на погибель ведут поводыри-бараны. В моду измена вошла, правят предатели балом, Верных присяге сдают дальним и ближним шакалам. Сами жируют и пьют и в дополненье к застолью Свой суверенный уют кропят народною кровью. Лживые мудрецы, пятой колонны гады Душу Отчизны жгут и отравляют ядом. Братья, довольно молчать! Выйдем единой силой И не дадим врагам вырыть стране могилу. Прокляты ж будут они от демократии спруты, Встаньте, богатыри, и разорвите путы. Родина или смерть! Вера и честь не утеряны, Да озарит наш путь слава великой империи! Так не дрогнем в бою за Отчизну свою Все, кому ее честь дорога, Время больше не ждет, поднимайся народ На разгром оккупанта-врага! Февраль 1993
Проходят крайние сроки - довольно терпеть и стенать: Проклятую нечисть давно пора из русских пределов изгнать. Вставай патриот - Державы оплот, Сомненья оставь позади, Рассветное солнце сумрак пробьет - Победный день впереди! Стоят на большой дороге три самых главных врага: Слуга-предатель, Сектант-сатанист и Подлая суть раба. Проснись, народ! Россия зовет Из плена смутных годин, Сапог оккупанта топчет ее, Терзает зверь - господин. Сгущаются темные тучи, жиреет вокруг воронье, Спасем себя сами и в правой борьбе обретем мы право свое! Вперед в шеренгах к плечу плечо, Теснее сомкнем ряды! Кто Родину любит всерьез горячо, Тот спасет ее от беды. Россы, готовьтесь к бою! Свята наша борьба, Сегодня здесь на нашей земле вершится наша судьба. Который год нас Родина ждет - Глаза ее мукой полны, Выжжем измену каленым железом, Вырвем из тела страны! Пусть гордо реет над нами российский имперский стяг, Знамена красные над головами пусть на ветру шелестят. Смелее, россы, исполним долг, Унынье прочь из груди! Ехидну вражью загоним в морг, В себе рабов победим! Проходят крайние сроки - довольно терпеть и стенать: Проклятую нечисть давно пора из русских пределов изгнать. Вставай патриот - Державы оплот, Сомненья оставь позади, Рассветное солнце сумрак пробьет - Победный день впереди! 1994
Товарищ Ельцин, партией взращенный, Прошу, скажите - не возьму я в толк Как, ею Вы на гребень возведенный, С ней поступили как с коровой волк? Михал Сергеевич, хитрец Вы наш известный, На смерть пославший всю КПСС, Хочу задать вопрос Вам неуместный: Вы часом не работали в СС? Товарищ Яковлев, философ Вы ученый И за коммуну пламенный борец, Вчера или сейчас самим собою Вы были, расскажите наконец? А Вы, красавцы Бурбулис с Гайдаром Один - доцент и вузовский марксист, Другой щипал исправно гонорары С любимого журнала "Коммунист". Ребятушки, когда же Вы- прозрели И партбилеты кинули под стол: Когда патрон Ваш вышел из доверья, Или когда "процесс уже пошел"? Простите за нескромность, вот слыхала Вас надо "господами" величать, А я и отродясь их не видала И, право ж, вовсе не желаю знать. В товарищи я Вам не набиваюсь, Товарищем я Брежнева звала. При нем, скажу по правде, не стесняясь, Я, слава Богу, хорошо жила. А если соберетесь вдруг ответить Пишите "господину" - то есть мне: Голодно-лишней Марье Алексевне - Кого обчистили вы в собственной стране Р.8.: Желаю, чтоб Вам подфартило, Чтоб Ваши дни закончились в тюрьме, Чтоб всех вас разом громом разразило, Чтоб утонуть Вам в вашем же дерьме. Чтоб всем Вам лопнуть, чтоб Вас всех скрутило, Чтоб всем Вам сразу тронуться в уме, Чтоб Вам заглохнуть, чтоб вам пусто было, Чтоб никогда не видеть Вас во сне. 1994
Раз попросили русского Ивана: мол оцени, Ванюша, чудака, Который принародно лечь на рельсы поклялся, но не лег еще пока. Кто любит плавать, снять забыв одежду, И непременно прыгает с моста, Кто был не раз героем всякой прессы: Вживаясь в образ жертвы неспроста. Чей звездный час приходится на август, Кто как с трибуны с танка выступал, Кто суверенной объявил Россию И ей свободу нищенствовать дал. Кто отменил "единый и могучий" Кто четвертует Армию и Флот, Кто стариков унизил и измучил, Кто "дерьмократов" знамя и оплот, Кто депутатов расколоть пытался, "Своих" гуртом со съезда уводил Чего-то отрубить пообещался По пьяни... но еще не отрубил. Кто разогнал народные Советы, По локоть руки обагрив в крови, Кто упраздняет честные газеты, Кто беспредел в стране установил, Кто с нами в референдумы играет, Чтобы на них же сверху и начхать, Кто снова главным оказаться чает, Чтоб гнусные реформы продолжать. Кто покровитель новых оккупантов, Кто говорит Америке: "О кэй" - Отец родной барыг и спекулянтов И Запада услужливый лакей. Кто, как наследство Клинтону от Буша, Кто к эМВээФу ходит на поклон, Кто черту с потрохами продал душу И кто державу тащит под уклон. Иван в ответ с ухмылкою: "Пожалуй, И этого иуду - негодяя дубиною на ре И вот мораль: за дело надо браться И коли лоб нам, чтобы думать дан, Наверное мы сможем разобраться Кого ввиду имеет наш Иван.
Раскрой глаза, обманутый народ; Вставай с колен шестая часть планеты, Долой предательство, измена не пройдёт! К ответу их, к ответу их, к ответу! За слезы вдов, сирот и матерей, За жизни, что как песни недопеты Кровавых ренегатов всех мастей - К ответу их, к ответу их, к ответу! За русских неродившихся детей, За всех живых не ведающих света, Из храма вон барыг и торгашей! К ответу их, к ответу их, к ответу! За нашу незабвенную страну, За всех погибших неизвестно где-то - Предавших Родину и ввергших нас в войну К ответу их, к ответу их, к ответу! Всех русофобствующих, гадящих в эфир, Лелеющих содомские газеты - Кто правде из корысти изменил - К ответу их, к ответу их, к ответу! Прохвостов, чьими промыслами мы Под страхом и под дулом пистолета, Эрзац-заразой травящих умы - К ответу их, к ответу их, к ответу! Приват-затейников (а попросту воров), Рвачей из президенского совета, Экономист-преступных докторов - К ответу их, к ответу их, к ответу! В семью народов бросивших раздор, На нашу волю наложивших вето, Вступивших в Беловежский заговор - К ответу их, к ответу их, к ответу! Чтобы жила родимая страна Теплом сыновней радости согрета - Из ножен - меч, а ноги - в стремена: Врагов страны к суровому ответу! Врагов страны запомним имена, Врагов страны запомним имена, Врагов страны запомним имена, К ответу их, к ответу их, к ответу! 1993
Господа офицеры, гибнет наша страна, Опоганена вера, честных гложет вина, Наземь брошены флаги достославных побед, Пропадает во мраке в наше прошлое след. Тихо сходят в могилы наши деды - отцы Светлой Родины милой удальцы и певцы, Не склонившие спины и победных знамен Перед вражеской силой в годы смутных времён. Господа офицеры, не смирились они - Наши гордые деды с пораженьем страны, С тем, что с вашим участьем разделилась она На уделы на княжьи и на нет сведена. Господа офицеры, я хочу вас спросить - Как вы славу былую не смогли сохранить, Как высокую славу той Отчизны святой Упустили, отдали вы, не принявши бой?! Как смогли вы покинуть боевые посты, Как вы в наше былое сжечь сумели мосты, Как угодливой лести вы поддаться смогли Дети долга и чести, одногодки мои? Грех уныния студит вашу кровь, господа, И никак не пробудит вас Отчизны беда, К благу личному склонных нелегко вас пронять, В равнодушных и сонных трудно русских узнать. Господа офицеры, гибнет наша страна, Но от праха и тлена отряхнется она, Если нашими станут боль и раны ее, Если мы заедино в бой пойдем за нее! Если нашими станут боль и раны ее, Если русские встанут как один за нее! 1996
Честные уходят погибая, Умирают чистые и юные Голосом натруженным рыдает Под рукой гитара шестиструнная. Старые уходят умирая, Юные места их занимают И под спудом лжи изнемогая, На себя их муки принимают. Вопли убиенных глуше-глуше, Плач живых исчез за облаками, Бьет своих советское оружье, Сделанное умными руками. Слава бывшей армии великой Сорняком забвенья зарастает, Из измены тайной и безликой Явная позором прорастает. Почести - бездарным генералам, Хоть они под пули не ходили, Деньги и награды - обиралам, Что бесчестьем звания купили. А мальчишкам что же? - неизвестно: Плен или увечье иль могила, Да письмо в родимую окрестность С подписью и штампом командира. Слезами умытая Россия, Где твои отвага и бесстрашье? Лихоимцы зрячих ослепили, Подлые забыли память павших. Чем сегодня русскому гордиться? Ведь и та, чье имя было свято Светлая державная столица Под пятою выкреста и ката. От того, кто выстоял в блокаду И под красным знаменем сражался: От отца - героя Ленинграда Отпрыск зачумленный отказался. И опять кровавая судьбина Долг берет людскими головами, Дымный запах Родины-чужбины Стелется над русскими снегами... И лежат во чреве самолета В грязных целлофановых пакетах Ждущие последнего полета Трупы не дождавшихся победы. Честные уходят погибая, Умирают чистые и юные, Голосом натруженным рыдает Под рукой гитара шестиструнная. 1996
Нас превращают в нацию изгоев, Нас распинают, умывают кровью, Нас заставляют от себя отречься, Нас призывают славы своей беречься. Мы уезжаем в пыльных телячьих вагонах С Русской Земли русских кнутами гонят "Братья меньшие", коих Она пригрела, Нас выживают медленно и умело. Припев: Вставай, Русь, проснись - вокруг себя оглянись, Вставай, Русь, вставай - сынов родных принимай. Ты, как богатырь, во сне цепями закована, Вставай же, вставай - порви тугие оковы! Нас называют красно-коричневым сбродом, Нас ненавидят, нас лишают работы, Злых и неверных Русью врагами пугают Ложью и грязью прошлое поливают. Им бы хотелось, чтобы мы себя боялись, Чтоб нашей речи русские, мы стеснялись, Чтоб мы забывали корни свои и племя, Чтоб было вечным их - ренегатов время. Припев: Вставай, Русь, вставай - оковы рви-разбивай, Вставай, Русь, проснись - вокруг себя оглянись, Ты, как богатырь, злодеем в ночи закована, Вставай же, вставай - сними тугие оковы! И вымирают наши поля и нивы, Гибнут деревни, но пока еще живы Русские люди - чистые и простые, Русские люди - сильные и святые. Русь, доброта твоя злобой к тебе вернулась, Сила беспечная слабостью обернулась. Пусть эта сила гневом в груди проснется, Пусть твоя воля мщеньем отольется. Припев: Вставай, Русь, вставай, оковы свои снимай, Вставай, Русь, вставай, сынов на бой поднимай. Ты, как богатырь, злодеем в цепи закована, Вставай же, вставай - сними тугие оковы! 1994
Братья-славяне, смуте назло сложим свои усилья: Киев и Минск, Петербург и Москва - все это Русь, Россия. Корни одни у нас: в доме одном тысячу лет мы жили - Малая Русь, Белая Русь - сестры Великой России. Всех супостатов Русской Земли наши полки громили - Курск и Орел, Полтава и Брест - дети одной России. Новые паны и господа в спину ей нож всадили, Русичи-братья, надо спасать Матушку нашу Россию! Наши герои - Невский, Донской, Радонежский и Хмельницкий, Но не Мазепа, Петлюра, Бендера и униат Щептицкий! В прошлых боях флаг один у нас был, были единые цели, И над нелегкой нашей судьбой крылья победы шумели. Вместе свершали мы наши дела, вместе делили печали, Вера одна у нас, доля одна, славу мы вместе стяжали. Кони неслись, закусив удила, грады и веси дрожали, Нас выбивала лишь смерть из седла, беды лишь крепче сближали. Волей единой в державе одной мы на века сплотились, Нас разделяют, но всё равно мы - сыновья России! Ежели, братья, в общем строю встанем за раны родные, Не победят нас в грозном бою орды любого Батыя! Панам-путанам, ворам-господам с хитростью их крысиной Не порешить, не убить, не отнять нашей страны родимой! В ней и Заслоновы и Ковпаки, в ней и Матросовы были - Не заржавели наши клинки - не посрамим России! Лавой в атаку, в небо клинки - не посрамим России! 1994
Вариант будущего российского гимна (после Победы)
Живи, страна огромная, любимая страна Надеждой озаренная, свободна и вольна, Изменой не плененная, не смятая бедой Суровой и высокою хранимая судьбой! От Ладоги до Киева, от Невского к Петру, От Грозного до Сталина и в смуту и в войну Российскую достойную невзгодам вперекор Творили мы историю оралом и мечом. Пусть в битвах закаляется и крепнет наш народ, Пусть воля благородная к победам нас ведет, Пусть русскому во здравие, врагу на смерть и страх Цветет перводержавная в пространстве и в веках! Дерзай, Отчизна, славная и миром и борьбой, Святая православная, верши свой вечный бой! Иди с неукротимою отвагою в груди Вперед и вверх по трудному, тернистому пути! Вокруг объединенная престольною Москвой, Россией нареченная, нейдет тебе покой. Взрастай же верой твердою и правдою сильна, Могучая и гордая великая страна! 1995
Настоящий коммунист перед Родиною чист, Перед памятью былых поколений Ни себе и ни стране, ни тебе, мой друг, ни мне Настоящий коммунист не изменит. Ни своей родной стране, ни тебе, мой друг, ни мне Настоящий коммунист не изменит. Знай, в 17-ом году всем буржуям на беду Разбудили, раскачали державу И разутые полки повели большевики В бой решительный, великий, кровавый! Мировой орде на страх, поднимая красный флаг Над шестою частью земного шара. Мировой орде на страх, поднимая на штыках Красной Армии геройскую славу! 41-й грозный год не забыл еще народ: Был силен тевтон, коварен и неистов, Но за Родину свою на переднем на краю Принимали смерть бойцы-коммунисты, С партбилетами в строю шли за Родину свою Воины ВКП(б) - коммунисты! Настоящий коммунист перед Родиною чист Он у виселицы в миг испытаний У народа на виду верил в красную звезду И бросал в толпу: "Да здравствует Сталин!". Он своих не предавал, он в лицо врагам плевал И кричал хрипя: "Да здравствует Сталин!". Настоящий коммунист не масон, не сионист, Не наемник межвалютного фонда, Не послушник и слуга Кремль занявшего врага, Не предателя похабная морда. Настоящие сыны Маме-Родине верны Навсегда и в убеждениях тверды! Перед партиею чист настоящий коммунист, Не бежал он из нее в час суровый; Ошибался и искал, но себя не опускал, Не сжигал мостов до отчего дома. Перед плесенью не сник настоящий большевик, Он возьмет свое, я верую, снова! Сентябрь 1997
Мать в казенном гробу получила Самолетом из Таджикистана То, чем стал ее мальчик родимый, Чье письмо лишь на днях прочитала. Закачалась, в рыданьях забилась И впервые она вопрошала: "В чем же, Господи, я провинилась Для того ль я сыночка рожала?" "Для того ли его я растила И над детскою хворью дрожала, Пеленала, кормила, любила - Почему я его потеряла?" Потемнел от печали папаша И ничем он ее не заглушит, Тяжкий стон похоронного марша Разрывает усталую душу. Не поднимется юный солдатик, Позабытый своею страною - Стариками согнулись седые Мать с отцом над могилой сырою. Как случилось, как вышло такое, Что из будничной дали далекой До Руси это горькое горе Докатилось рекою широкой. И мутнее, сильнее и ближе Эта даль, эта боль, это горе, Задымилась российская крыша, Сердце русское раною ноет. Упокой Боже, души простые, Пусть земля будет пухом ребятам, Кто за смерть их ответит, Россия, До чего же, родная, дошла ты? Не глядят твои ясные очи, Умерла непреклонная воля, Распаленная злоба хохочет Над твоим перекроенным полем... 1994
По волнам, по волнам, по волнам полетит эта песня, братцы.
В ней сегодня поётся вам о подлодке "К-19".
Полным ходом в кромешной тьме среди айсбергов Датским проливом
Рвется к цели на глубине стратегическая субмарина.
Припев:
Шифрорадио сводка
Дрожь выбивает в штабах:
Атомная подлодка
Гибнет в арктических льдах!
"Нет давления, контур просел, барахлит кормовой реактор"-
По Москве в 4-07 доложила тревожная вахта.
Охлаждающая вода из системы стекает лужей
И урановая беда желтым паром над ней кружит.
Припев.
Но вбегали без лишних вопросов в троекратно смертельный отсек
Офицеры, старшины, матросы заодно, как один человек,
И латали коварные дыры, и рентгены вбирали в тела,
И дышали сверхдозовой пылью, и палила им кожу жара.
Припев:
Пела тревожная сводка,
"SOS" выбивала в штабах:
Первая ракетная лодка
Гибла в арктических льдах!
И как будто бы в нервном ударе, словно в шоке пахали они
И короткою жизнью спасали достоянье Советской страны.
Было им лишь чуть-чуть за 20 - возраст юный, чего скрывать,
Когда лодка "К-19" в порт Полярный пришла опять.
Память живых пытает,
Кажется снова там
Голос из бездны взывает
К дальним родным берегам!
Всем героям, как надо, дали заработанные ордена,
Только мертвые их не видали, ну да в этом не их вина.
Друг за другом,-как по ранжиру, точно так, как в бой они шли
Незнакомые людному миру имена их на плиты легли.
Доблесть над смертью смеется,
Дух не подвластен судьбе,
Слава героев дождется
Честь не изменит себе!
По волнам, по волнам, по волнам полетит эта песня, братцы,
В ней сегодня пропел я вам о подлодке "К-19"...
1996
Во мгле штормовой в Россию домой Идет из похода корабль боевой, И плещет волна крута и вольна, И память историей флота полна, А ветер морской приносит с собой Из прошлого были Отчизны родной. Тому триста лет, вызывая на бой надменную шведскую силу, Царь Петр выводил на простор голубой под пушечный грохот Россию Ковал нашу славу Кронштадт, не гнулся в боях Севастополь, И гордый Андреевский флаг взвивался над морем широким На всех кораблях в сраженьях, в боях За Родину звал нас Андреевский флаг, И реял родной наш флаг над водой, Андреевский гордый военно-морской. Апраксин, Нахимов, Орлов, Ушаков - навечно отцы-адмиралы - Гавгут, Фидониси, Чесма и Синоп - в победном активе державы, Стамбул оттоманский дрожал, на Корфу француз оставлял бастионы И русский в Цусиме японцу не сдал свои корабли и знамена. Из тьмы штормовой, из дали морской Матросские души летели домой, И знали мы: есть Российская честь Ее никакому врагу не известь; Нетленна она во все времена И с ней, непродажной, Россия сильна. Мы двери в моря прошибали мечом, исконно свое возвращали, И флот поднимая могучим плечом себя уважать заставляли, Мы "Густлов" и "Штойбен" пускали на дно, и честно на флоте советском Служили и делали дело одно нарком Кузнецов и герой Маринеско. И плыл над водой в дали голубой Наш флаг бело-синий военно-морской, На разных морях, в сраженьях - в боях Высоко несли мы советский наш флаг. Во мгле штормовой в Россию домой Идет из похода корабль боевой, Звереет волна крута и сильна, И в бледном рассвете земля не видна; Но ветер морской приносит с собой От берега запах Отчизны родной. Уж ветер морской приносит с собой На палубу запах Отчизны родной...
Снова ветер осенний кружит по безлюдным садовым аллеям Снова старая рана болит, снова сердце о прошлом жалеет, И торопится память назад, и уносит ее непогода В Ленинград, в Ленинград, в Ленинград октября 41-го года. Снова видится мне наяву и во сне, в злую ночь уходящая рота, Петергофский десант, петергофский десант военморов Балтийского флота. В тишине из залива они шли на шлюпках к германскому зверю С катеров не включая огни прямо в воду и дальше на берег, Шли на смерть и в бессмертие шли краснофлотцы - братки из Кронштадта Духом сильные богатыри - и надежда и цвет Ленинграда. Петергофский десант, петергофский десант с кораблей уходящие роты, Петергофский десант, петергофский десант - золотая морская пехота. "800" было их, "800" и врагов перед ними армада, Но страна их на подвиг звала и вели их любовь и отвага, И далеких любимых глаза, и сестренок заплаканных лица, И весенних небес бирюза, и по летнему небу зарницы. Петергофский десант, петергофский десант и прибрежные серые воды, Петергофский десант, петергофский десант и в огонь уходящие роты. И вперед под кинжальным огнем в бескозырках и черных бушлатах В Нижний парк, в Монплезир, а потом по пятам отступающих гадов; К центру города рвались братки, не надеясь на близкую помощь, В рукопашном бою на штыки поднимая фашистскую сволочь. Петергофский десант, петергофский десант - цвет и гвардия славного флота Петергофский десант, петергофский десант 41-го мертвого года. Одному лишь спастись довелось: от братишек донес с того света Юнга-мальчик, балтийский матрос до своих правду горькую эту, И поведал парнишка с тоской как геройски братки погибали, Как гранату сжимая рукой вместе с немцем себя подрывали. Как наверх по ступенькам бежал политрук - дядя Миша с гитарой, Как споткнулся и навзничь упал окровавленный и бездыханный, Как гвоздил старшина молодой немчуру пулеметным прикладом, Как кишки волочил за собой, закрывая их мокрым бушлатом. Петергофский десант, петергофский десант 41-го страшного года, Петергофский десант, петергофский десант и в бессмертье шагнувшая рота. Поясные снимали ремни и тяжелыми пряжками дрались, Грызли фрицев зубами они и на извергов грудью бросались, А потом когда боезапас весь иссяк, моряки написали Кровью алою: "Пойте о нас!" на округлой фонтанной скрижали Изувеченных, полуживых и несдавшихся как их пытали, Как захваченных мучили их, как им звезды на лбах вырезали, Оскопляло красивых зверье, ненавидело их и боялось Им - героям - почтенье мое, в память их эта песня слагалась. Петергофский десант, петергофский десает 41-го черного года, Петергофский десант, петергофский десант, не вернувшийся к нам из похода Петергофский десант, петергофский десант и залива холодные воды, Петергофский десант, петергофский десант - кровь и гордость Балтийского флота Май 1996
Не могу, не могу, не могу я отвлеченно - абстрактно петь
О Руси я в песнях тоскую, о стране, что была и есть.
О друзьях красивых надежных,
О любви хорошей моей
Я не вычурно и не сложно
Буду петь до последних дней
Мне в примеры Бродских приводят иди разных других еще
Борзопевцев до благ охотчих, отгоревших смрадной свечой.
Или тех, кто сегодня воет,
Распустивши по ветру хвост,
Про своих фиктивных героев
И про вымышленный холокост.
Лицемеры с двойным гражданством мне опять советы дают,
Чтоб я их восхищался барством, не клеймил их грязный уют.
Ну а мне подачек не надо
От восплывшего вверх дерьма:
Я хочу, чтоб жила без гадов
Распознавшая их страна.
Я хочу, так хочу, хочу я, чтобы время беды прошло
И над Родиною, ликуя, солнце наших побед взошло.
Чтоб поднялась наша Держава
Над беддамом зверских утех,
Чтобы вновь она воссияла
Иссушив паразитов всех.
Дай надежду нам. Боже правый,
Твердых верою сбереги,
В одоленьи врагов картавых
Помоги Руси, помоги!
Я же буду, пока есть песни,
С гордо поднятой головой
Духом - русских, волей - железных
Будоражить и звать на бой!
Верю: Родина вновь воскреснет,
Верю: нашей будет она.
Схлынут с кровью меченых бестий
Эти черные времена!
Но теперь, сейчас не могу я
Отвлеченно - абстрактно петь
О России песни пою я,
Что была и будет, и есть!
Октябрь 1997