Не менее интересно и обращение мэрии Москвы, которое в соответствии с планом воскресной провокации было заранее подготовлено и размножено в достаточном количестве. В документе Лужкова даже намека нет на то, что мэрия Москвы во время упоминающихся «несанкционированных действий вооруженных бандитских групп», которые «привели к выстрелам в городе...», могла быть и была взята!

Таким образом, всего лишь через пять минут после приказа войскам поддержать стрелков из МВД, состоялось то печально известное выступление на импровизированном митинге.

...Выбегаем на улицу из 14-го подъезда. На улице Николай приказывает Дмитрию заслонять Ачалова со спины. Заслоняем Ачалова со всех сторон.

На митинге объявили, что сотни тысяч москвичей вышли в поддержку парламента, что участники государственного переворота — преступники, стреляющие в свой народ. Руцкой приказал убрать женщин в сторону, из мужчин сформировать роты добровольцев и взять под контроль парламента мэрию, идти в телецентр «Останкино».

Здесь уже многие выкрикивали: «Они стреляли первыми — анафема на них!»

По стенограмме видеодокументов:

Руководители парламента с балкона в хиленький громкоговоритель в этот момент говорили следующее (слышимость плохая, речь неразборчивая).

Руцкой:
— Прошу внимания! Молодежь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино»!
— Ура!

Хасбулатов:
— Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль и узурпатора бывшего — преступника Ельцина...

Хасбулатов:
— Ельцин сегодня же должен быть заключен в «Матросскую тишину». Вся его продажная клика должна быть заключена... (неразборчиво. )

Макашов (уже у мэрии):
— Заходите далее! Никого не трогать! Обрезать все телефонные связи! Чиновников выкинуть на х... на улицу.

Руцкой на улице:
— ...Старайтесь не применять оружие...

(Конец стенограммы.)

Во время провозглашения «штурмовых» призывов мы вместе с генерал-полковником Ачаловым спускались по внутренней лестнице с балкона на улицу, и я не слышал бессмысленных слов о штурме «Останкино» и Кремля — нечем ведь было «штурмовать»! Тем более, что, выскочив на улицу, в первые минуты нам было совсем не до выступлений начальства, так как было приказано срочно добыть мегафон. И узнал я о бездумно (хотелось бы надеяться) брошенных фразах лишь после кровавых расстрелов, хотя сам поход безоружных демонстрантов в «Останкино» был, как мне кажется, предопределен самим ходом событий.

На улице между 20-м и 8-м подъездами прямо под митинговым балконом уже строили людей. Через несколько минут мы достали Ачалову мегафон. Мегафон тут же, попросив на минутку, умыкнули охранники Руцкого, который вслед за нами выскочил на улицу. Руцкой матерился и метался из стороны в сторону. Как-то нервно сам строил колонны и командовал, отмахиваясь от Ачалова. Приказывал ему, Макашову и Тарасову формировать роты.

Ачалову вся эта нервная суета явно не нравилась и он на глазах у всех обращался к Руцкому с просьбой уйти: «Саша, уходи отсюда!..» На вопрос какого-то бонзы Владислав Алексеевич ответил, что он ничего в такой обстановке сделать не может и, ругаясь, попросил собеседника: «Уберите его к чертовой матери! Видишь, чем велел заниматься — формированием рот!»

Знакомые журналисты из НТК «600» попросили Ачалова защитить справедливость. Ребята снимали все вокруг на видеокамеру. Они оседлали кабину военного грузовика со знаменем, который первым и прорвался к нам. Теперь армейский «ЗИЛ» стоял во главе автоколонны на «Останкино», а его шофера-демонстранта выпихнул с водительского кресла ретивый казак. Ачалов вмешался, и справедливость была восстановлена. Кстати, колонна автомашин стояла головой в сторону Хаммеровского центра.

Забегая немного вперед, замечу, что пока колонну разворачивали и выводили на Новый Арбат, мэрия уже была взята (документировано видеоматериалами). За это время один из генералов получил приказ Руцкого выдвинуться к «Останкино» и добиться предоставления эфира парламенту.

Пока Ачалов занимался грузовиком, Руцкой сам построил вторую роту. По команде она развернулась через левое плечо на мэрию. Назначенный методом тыка из числа демонстрантов командир растерянно ответил, что не умеет командовать. Уже на ходу колонны спросили, кто служил в армии. Услышав чей-то положительный ответ, назначили его старшим. С первой ротой демонстрантов, выстроенной точно так же несколькими минутами раньше и сразу направленной на мэрию, Руцкой отправил Макашова. Все были без оружия. Оружие я видел только у трех человек из охраны Макашова.

Документировано видеоматериалами и показаниями свидетелей:

Помимо группы охраны Макашова, при взятии мэрии с оружием было только 5 человек из подразделения РНЕ: группа из 5-6 бойцов В. Жака подошла уже после того как в мэрию ворвались безоружные демонстранты.

Тем не менее через минуту-другую после ухода построившихся на мэрию, раздался категорический приказ Руцкого и Ачалова: «Огонь ни в коем случае не открывать!» Этот приказ наши ребята продублировали в открытом эфире с нескольких радиостанций на втором канале. Группа Макашова, ушедшего с первой ротой, не отзывалась. Очевидно, на ходу они радиостанции не включали. Об этом доложили шефу.

Срочно довести этот приказ до Макашова Ачалов с ходу приказал мне. У пандуса мэрии мы попали под автоматный обстрел. Опять стреляли очередями на поражение по площади, полной безоружных людей. Слышны были и гулкие очереди крупнокалиберного пулемета эмвэдэшного БТРа.

Документировано видеоматериалами:

...От парадных дверей мэрии народ как ветром сдуло. Люди отхлынули назад. В кадре мелькает школьник со словами «Оружие надо!» и скатывается мимо нас вниз по лестнице. Следом под очередями отходит пожилой пенсионер. Дедушка разгневан и громко возмущается: «Неужели нет гранат?! Гранатами надо...». Последними, прикрывая демонстрантов, отходят два автоматчика. Отбегающие от центральных дверей парни РНЕ вместе с несколькими своими командирами, отступая, делают несколько ответных очередей и одиночных выстрелов (на всех видеоматериалах зафиксировано в совокупности только 8-9 ответных выстрелов и короткие очереди с их стороны. На первый взгляд можно было бы высказать сожаление о недостаточной выдержке отдельных командиров РНЕ, на глазах многочисленных телекамер в соответствии с указом Ельцина №1575 сделавших несколько ответных выстрелов из этого самого «автоматического оружия». Но лишь сторонний наблюдатель сегодня с легкостью может бросить в них камень.)

Выкрикивая приказ Ачалова: «Огонь не открывать!», мы укрылись слева у стены мэрии рядом с дверями «Кассового союза».

Заминка длилась недолго. За руль военного грузовика еще в первые минуты сели безоружные юноши из РНЕ, им удалось его завести, и ЗИЛ-131 попытался протаранить двери в мэрию. Идущий кабиной вперед грузовик встретили очередями в упор и он замер около дверей. Из кабины сыпанули ребята. Кто-то сел за руль второго грузовика и, несмотря на автоматные очереди, также кабиной вперед протаранил центральные двери в мэрию слева от застывшего ЗИЛа. По машине вовсю стреляют из автоматов. Потом грузовик развернулся и стал долбить центральные двери уже своим кузовом (в том же месте), с третьего раза сумев пробить проход в мэрию.

Поразительно, но командование ВВ МВД умудрилось в официальной справке ГУКВВ МВД признать факт открытия внутренними войсками первыми стрельбы на поражение:

В мэрию мгновенно хлынули люди и заполнили весь холл. С того момента, как первый демонстрант ворвался в двери мэрии, с нашей стороны не было сделано ни одного выстрела! На лестнице перед вторым этажом люди остановились из-за угрозы стрельбы в упор. Здесь мы и нашли Макашова с его ребятами. Впереди всех на пролете лестничной площадки второго этажа с автоматами наперевес стояли Крестоносец, Саша-морпех и Слава-комбат. Присоединились к ним. Мы проверяли отдельные двери и предлагали солдатам по одному выходить из комнат. Макашов, приказав всем оставаться на месте, вышел один в лифтовый холл второго этажа.

Приказ о запрете применения оружия был явно излишним, т.к. никто из сторонников парламента вообще не стрелял. Более того, фактически получилось так, что безоружный Макашов с мегафоном в руках в одиночку взял мэрию.

Он поднимался вверх один, выкрикивая в мегафон: «Сдавайтесь! Я, генерал-полковник Макашов, гарантирую вам жизнь. Выходите по одному и складывайте оружие!». Это могут подтвердить несколько десятков, если не сотня человек, как и то, что кровопролития в мэрии удалось избежать только благодаря Макашову.

Врезалось в память, что почти все они спускались с поднятыми руками в полном шоке и с совершенно белыми лицами, совсем как в военных фильмах у сдающихся после упорного боя немцев. Военнослужащие смотрели на нас с неподдельной тревогой, поскольку мы были первыми, кто их встречал, а за автоматную стрельбу по людям с них могли тут же и спросить. У одного эмвэдэшника была рассечена губа.

Официальный представитель Ельцина по Москве и области, несомненно, играл важную роль в войсковой оперативной группе (ВОГ) ГУКВВ МВД — штабе МВД и ВВ, который располагался как раз в комплексе зданий мэрии и гостиницы «Мир». Возможно, в 15.00 он лично передал приказ об открытии стрельбы на поражение и, явно не ожидая такого исхода, теперь был в шоке.

Когда он назвал свою должность, Михаил не без иронии переспросил: «Какого президента?». Очень бледный, явно сильно напуганный представитель Ельцина дипломатично промолчал. Проверили его удостоверение и, к сожалению, даже не догадались его изъять.

Михаил доложил по радиостанции о пленных и о том, что мы прошли пять этажей (скорее всего, именно по радиоперехвату его сообщений и выдавали в эфир информацию многочисленные радиостанции, растрезвонив о взятии нами пяти этажей мэрии), сообщил, что задержан представитель экс-президента, которого мы направляем в «Белый дом». Перед тем, как отправить Комчатова, ребята напомнили ему факт стрельбы на поражение из мэрии, статью 64 УК и высказали предположение, что у него впереди будет много лет, чтобы подумать о государственных переворотах. Отвести Комчатова в «Белый дом» доверили незнакомому баррикаднику.

Комчатов может подтвердить, что его пальцем никто из нас не тронул и что с ним обращались вежливо, хотя и достаточно прохладно. Злости не было, все перекрывала радость победы. Так же мы обращались и с другими. Военным достаточно было выкрикнуть: «Мы с вами!», чтобы их принимали на «Ура!». На кадрах видеохроники хорошо видно, как 150 военнослужащих Софринской бригады ВВ МВД на углу американского посольства и гостиницы «Мир» начинают брататься с демонстрантами, все обнимаются...

По горячим следам «эксцессы» произошли лишь с первыми вышедшими из мэрии — первым получил прямо по каске две увесистых затрещины баррикадник, неосмотрительно облачившийся в мэрии в «трофейную» амуницию, следом демонстранты попытались отвесить несколько оплеух задержанному — «мэрскому» премьеру Брагинскому. В обоих случаях звучали гневные протесты: баррикадник возмущался очень резко и громко, а на помощь руководителю лужковского «правительства Москвы», стреляя в воздух из ПМ и выкрикивая примерно такие же нелитературные слова, неожиданно пришел российский депутат Илья Константинов.

...Макашов приказал надеть бронежилеты дзержинцев и взять оставленное преступниками из МВД оружие. Сказал, что надо возвращаться в «Белый дом», остальные этажи могут прочесать и без нас. Приказал найти Баркашова и отдать здание мэрии под охрану комендантского взвода.

Когда мы спускались вниз, на втором этаже Макашова попросили сказать пару слов народу. Уже несколько минут, как не слышно было выстрелов. Хотя напротив в домах было немало правительственных снайперов, да и в мэрии на верхних этажах затаились с табельным оружием любители пострелять, была полная уверенность, что больше не будет сделано ни одного выстрела. Так группа Макашова и вышла на балкон мэрии. С балкона было хорошо видно, как опомнившийся ОМОН строится цепью на середине Калининского моста. Макашов выступил с краткой речью перед собравшимися внизу под балконом, под конец выдав свое грубоватое: «Больше нет ни мэров, ни пэров, ни херов!».

CNN на весь мир тогда сделало визитной карточкой непокорного парламента эти кадры на балконе мэрии.

На первом этаже, услышав, что кто-то разбивает стекло, Макашов в мегафон объявил, что мэрия принадлежит народу и, как народное достояние, взята под охрану парламента. Он потребовал обеспечить сохранность имущества и запретил что-либо здесь ломать. Нам же озабоченно сказал, что из здания нужно поскорее всех выгнать. В дверях на улицу столкнулись с Петровичем, которому и было поручено навести порядок. Проинформировали его, что мы прошли только пять этажей.

Выйдя из дверей мэрии, на улице рядом с Новым Арбатом увидели нетерпеливо поджидавшую нас уже знакомую колонну военных автомашин с москвичами-демонстрантами, отправляющихся в «Останкино». Прозвучала команда: «Окружить генерал-полковника!», и мы взяли Макашова в плотное кольцо. Люди на улице скандировали: «В «Останкино»! В «Останкино»!» Отменять приказ Руцкого о выезде демонстрантов в телецентр нам, конечно, и в голову бы не пришло, тем не менее вместе с Макашовым мы задержали ее отправку до получения подтверждения приказа Руцкого (на выдвижение в «Останкино»). По эфиру нам подтвердили, что за время штурма мэрии новых приказов Руцкого или отмены старых не поступало.

Стенограмма видеоматериалов следственной группы Прокуратуры РФ:

Доложили, что по безоружным демонстрантам пять минут назад МВД опять открыло автоматный огонь из здания. В этот момент раздался одиночный выстрел. Оказалось, что в толпе у одного человека произошел непроизвольный выстрел. Ствол автомата был направлен вниз и случайная пуля ударила в асфальт. Эта пуля лишь чудом не прошила ногу сотруднику НТК «600». Коля достаточно кратко охарактеризовал «героя».

В головном «уазике» 66-11 МКМ зеленого цвета, стоя у правой дверки, Макашов дал нам подробный инструктаж. На крыше я заметил два флага: имперский и красный. Несмотря на мою сильную аллергию на красный цвет, в такой момент просто не стал на это обращать внимание.

Макашов вместе с Крестоносцем сел на переднее сиденье желтого «УАЗа» с изолированной будкой, за рулем которого красовался казачий сотник. «УАЗ» Макашова поравнялся с нашим по правому борту и через Крестоносца моему водителю был дан последний инструктаж, как вести колонну.

Прозвучала команда: «Вперед!», и мы первыми тронулись с места. В колонне следовало (начиная с головы колонны): 3-4 «УАЗа», за ними 3 военных грузовика «ЗИЛ-131», автобус, еще 3 грузовика (Документировано видеоматериалами.)

Чтобы больше не возвращаться к вопросу о мэрии, замечу, что взятие комплекса зданий мэрии и гостиницы «Мир», где у них располагался оперативный штаб ВВ и МВД по борьбе с парламентом (оперативная группа ГУКВВ МВД, созданная по решению КВВ МВД), было полной неожиданностью для МВД. Они просто переоценили тогда свои силы, отдав приказ открыть огонь на поражение по демонстрантам. Основанием для такой самонадеянности было хотя бы то, что 3 октября в одной только столовой этой самой мэрии обедало более 6000 вооруженных эмвэдэшников, а к охране самого здания дополнительно было привлечено подразделение из 100 вооруженных до зубов военнослужащих МВД. В здании находились также штаб «бейтаровцев» и один из их легальных складов стрелкового оружия.

Объединенный штаб МВД и ВВ в гостинице «Мир» начал разбегаться еще в 14.10. Была утрачена связь с Ериным — Виктора Федоровича нигде не могли найти в период с 16.00 и до 22.00. Отдав панический приказ о срочном выставлении в район «Белого дома» боевых БТРов на защиту своего штаба, Панкратов сбежал из гостиницы «Мир» в 14.30 в офицерском бушлате без погон. Его не могли найти до 23.00.

Дополнительное доказательство того, что в сценарий Ельцина не входила утрата мэрии и гостиницы «Мир», находится у меня в служебном сейфе. Это захваченный 3 октября журнал оперативных донесений ВОГ ГУКВВ МВД РФ-штаба МВД и ВВ по блокаде Дома Советов (по-ерински — района «ЧП») и распоряжения о выделении конкретного количества военнослужащих МВД на основные объекты Москвы. Храню журнал Главного управления командующего ВВ у себя как память о тех днях.

Миновали площадь Восстания.

Останавливаюсь перед ними прямо на середине дороги и выхожу из машины. Скрещиваю руки над головой и кричу дзержинцам, что «война окончена» и что государственный переворот Ельцина провалился.

Наша растянутая колонна подтягивается и голова ее останавливается. Сейчас колонна будет либо блокирована, либо в упор расстреляна, либо пропущена.

Дополнительные доказательства того, что Садовое кольцо в районе между площадью Восстания и станцией метро «Маяковская» было перекрыто превосходящими по численности и отлично вооруженными частями дивизии МВД имени Дзержинского на грузовиках и БТРах, что автоколонна с защитниками конституции останавливалась перед ними, что об остановке колонны мы сообщили на втором канале в открытый эфир и что колонну с двумя десятками вооруженных людей после всего этого пропустили на «Останкино» — можно получить, помимо настоящих свидетельств, из следующих источников:

1. у очевидцев, следовавших тогда в этой колонне;
2. у очевидцев — бойцов дивизии Дзержинского и ее батальона спецназ «Витязь», уходящих из района мэрии на автотранспорте и БТРах;
3. у жильцов соседних домов;
4. у служб радиоперехвата дивизии Дзержинского и МВД, посольства США, западных радиофицированных журналистов и пятерых живых свидетелей этих сообщений по радиостанции из головной машины.

Радиус действия портативных радиостанций — 2-3 километра. У наших ребят были японские портативные радиостанции FTN-7010 фирмы «YAESU» (диапазон частот рации: 0,5-30, 68-88, 134-174, 370-512,1200-1300 МГц).

Из «уазиков» выскочили несколько человек. Напряженная пауза длится мгновения. Крестоносец с подножки макашовской машины решительно командует: «Вперед!», и мы одновременно вкатываем в середину колонны дивизии Дзержинского. Наш водитель взял слишком сильно влево и попал в центр колонны дзержинцев. «Уазик» на ходу зажат двумя БТРами по бокам и военным грузовиком спереди. С правого БТРа «обморозки» в масках наводят стволы автоматов, а один довольный собой «шварцнеггер» с выпрямленными извилинами победно поднимает палец. Справа на обгон идут 2 машины баррикадников. Появляется просвет, мы выворачиваем вправо и уходим вперед. Опять возглавили колонну. Жду, что колонну зажмут в тоннеле под «Маяковской». Но тоннель проходим без приключений.

У пересечения с улицей Чехова останавливаемся на красный свет и поджидаем отставших. Неожиданно справа на большой скорости нас начинают одна за другой обгонять машины с солдатами и БТРы дзержинцев. Водитель зло замечает, что сейчас на Садовом кольце нам приготовят встречу со свинцовым «гарниром», и решительно жмет на газ. Ждем очередь в лобовое стекло вплоть до Колхозной. К Рижскому вокзалу напряжение постепенно спадает. Нам показалось даже, что дзержинцы смылись, возможно, получив панический приказ.

В действительности, обогнав нас, они уже знали, что произойдет дальше. Грузовики с солдатами и БТРы, в том числе 10 БТРов подразделения «Витязь», прямо перед нами пришли к телецентру и затаились сзади за его корпусами. Они не могли считать нас серьезным противником, так как во время нашего прохождения через их колонну убедились, что даже по количеству грузовиков и живой силе они нас существенно превосходят, что в автобусе и машинах практически все люди без оружия. На одном из обжимавших нас БТРов «Витязь» находился командир отряда спецназ ОМСДОН ВВ МВД подполковник С. И. Лысюк. Кроме того, по радиоперехвату наших переговоров с «Бельм домом» дзержинцы уже знали, что у нас в колонне не может быть больше нескольких десятков человек с пистолетами или автоматами. В действительности не было даже 20.

В итоговом отчете ВВ МВД указано, что ГТРК «Останкино» 3 октября 1993 года «обороняли» более 690 автоматчиков и 25 БТРов.

Действительно, по официальным данным ВВ МВД в ГТРК «Останкино» 3 октября 1993 года находились (согласно справки ГУКВВ МВД РФ, показаниям командующего ВВ Анатолия Куликова и заместителя командующего ВВ Павла Голубца):

Кроме того, после начала расстрела в «Останкино» в ГТРК дополнительно подошли (цитируется официальная справка ГУКВВ МВД по событиям 3 октября 1993 года):

Итого по отчетам ГУКВВ МВД без учета убывших с Васильевым до начала бойни в АСК-1 и АСК-3 находились — 410 (486), с учетом Васильева — 560 (636) военнослужащих и сотрудников милиции при 10 БТРах 6-го ОСН. А в 200 метрах в районе телевышки находился еще и войсковой наряд в/ч 3179 и ОМОН неизвестной численности.

После подхода подкреплений в 280 автоматчиков и 15 БТРов в период с 20.00 до 22.00 численность войсковой группировки в «Останкино» по официальным данным ГУКВВ МВД составила более 690 (766) военнослужащих при 25 БТРах. И это без учета военнослужащих в/ч 3179 и ОМОН у телевышки, а также при условии, что убывшие с полковником Васильевым 150 софринцев в расчет не берутся!

Стенограмма радиоперехвата и видеоматериалов.

На фоне кадров движения нашей автоколонны от мэрии, уже поворачивающей с Нового Арбата на Садовое кольцо, звучит грубый голос командующего ВВ МВД РФ генерал-полковника милиции А. С. Куликова:

Грубый голос опять:
— К Красной площади?

Командир 6-го ОСН ОМСДОН ВВ подполковник С. И. Лысюк:
— Да! Да!

Далее на фоне съемок колонны военных грузовиков и БТРов (документировано ИТА) отряда «Витязь» с автоматчиками в камуфляже «ночь», пропускающих автоколонну демонстрантов по Садовому кольцу в районе площади Восстания — площади Маяковского:

Приказ:
— ...Вы идете в безопасной зоне!

«122-й»:
— Понял!

Командующий ВВ МВД РФ:
— Так, «122-й»! Вы идите так, чтобы вас не было видно. Вы в безопасной зоне. И информируйте по пути следования! Как поняли? Прием!
— Толпа тронулась туда уже...
— Вы давайте догоняйте их и идите! Только на расстоянии! С тем, чтобы только обозначать, где идет колонна!

«122-й»:
— Понял Вас!

В кадре: на Садовом кольце группа БТРов с эмблемами «Витязя» и с автоматчиками на броне уходит вслед за нами в сторону метро «Маяковская»; видны бортовые номера некоторых из них — «417» и «439».

Замечу, что именно «417-й» БТР и стоял на торце здания ГТРК «Останкино», когда мы туда приехали. По этим документальным видеоматериалам и записям радиоперехватов внутренних войск МВД совершенно очевидно, что батальонная колонна дивизии Дзержинского и 10 БТРов «Витязя» незамедлительно были бы на нас брошены при попытке захода автоколонны демонстрантов на Кремль (Красную площадь) через поворот с Садового Кольца на Тверскую у дорожной развязки метро «Маяковская». Видимо, МВД вначале посчитало, что мы не решились пройти к Кремлю напрямую (по Новому Арбату — Воздвиженке мимо усиленно охраняемого здания министерства обороны), и ожидало, что мы свернем на Тверскую с Садового кольца. Как только я на головной машине нырнул в подземный переход под улицей Тверская-Горького, командующему ВВ МВД РФ А. С. Куликову стало окончательно ясно, что мы на Кремль идти не собираемся, а идем на «Останкино». Вот почему уже на первом перекрестке после «Маяковской» его войска нас решительно обогнали (на пересечении Садового кольца и улицы Чехова) и на большой скорости ушли вперед на место предстоящей показательной экзекуции.

По приказу А. С. Куликова 10 БТРов 6-го ОСН подполковника С. И. Лысюка с десантом в 130 вооруженных до зубов «витязей» поспешили в ГТРК «Останкино». По официальным данным КВВ МВД они прибыли туда на 15 минут раньше нас и проследовали по 1-ой Останкинской улице к «тыльному» входу в аппаратно-студийный комплекс №1 (АСК-1) государственной телерадиокомпании, по дороге взломав ограждение.

Расстрелять нас эмвэдэшные «пастухи» на БТРах изготовились с самого начала и совершенно не колебались, беспрекословно выполняя приказы своего начальства!

После публикации двух глав настоящего дневника за 3 и 4 октября (спецвыпуск №2, «Завтра», 26 июля 1993 г., И. Иванов «Анафема») последовали поразительные признания двух главных руководителей и организаторов расстрела в «Останкино».

В частности, командующий ВВ Анатолий Куликов признался, что когда наша колонна поравнялась у «Маяковки» с БТРами «Витязя», и я, остановив колонну, наивно вышел им навстречу со словами «война окончена... государственный переворот провалился», Лысюк прямо с брони БТРа по радиостанции запросил у него разрешение открыть по нам огонь на поражение.

Гаишники явно растеряны: они прямо столбенеют, увидев флаги на нашей машине. Мы постоянно отрываемся от колонны. На мосту у Рижского вокзала останавливаемся в последний раз и я выпрыгиваю из машины. Появляется чувство, что власть пала и город никем не контролируется. Нас догоняет «уазик» Макашова. Его водитель — сотник Виктор — азартно подмигивает, машет рукой и своей рыжей бородой, чтобы мы как флагман колонны шли впереди. Обгоняем его.

17.35. 3 октября. Наш водитель ругается, что из старенького «уазика» невозможно выжать больше 60-70 километров в час. Немного не доезжая до поворота с проспекта Мира на улицу Королева, нас на большой скорости обгоняет красная девятка с пятью «бейтаровцами» — на оперативников молодчики в кожаной униформе явно не похожи. Заметив их, в нашей машине все напряглись, мы поудобнее перехватываем автоматы. Неожиданно «девятка» сворачивает в сторону.

Между ними и нами — ограда вдоль улицы. Проезжаем вдоль нее прямо до первого входа с выступающим крылечком. Перед нами испуганный милиционер пытается замотать ворота ограды цепочкой. С подножки, как врач сомнамбуле, говорю: «Открывай!». Водитель слегка подкрепляет эти слова бампером. Милиционер завороженно смотрит на флаги на крыше нашего головного «уазика» и послушно открывает ворота.

Иногда думаю, что если бы мы тогда остановились у останкинской телебашни или сразу бы подъехали к зданию техцентра, то, возможно, последующие события могли бы развиваться несколько по другому сценарию. Но у нас был четкий приказ привести колонну машин к телецентру «Останкино».

К тому же, сам журнал оперативных донесений ВОГ ГУКВВ МВД — главный документ ВВ МВД по событиям сентября-октября 1993 года — в 16.45 3 октября был захвачен нами в комплексе зданий мэрии и гостиницы «Мир», в результате чего Главное управление командующего ВВ МВД в отличие от нас восстанавливало хронику 3 октября по памяти, не имея на руках необходимых документов!

При анализе официальных справок ГУКВВ МВД, реконструирующих хронику событий за 3-4 октября 1993 года, следует иметь в виду наличие в документах МВД подобных попыток задним числом подчистить историю и выгородить себя.

Для усиления караула ТРЦ «Останкино» прибыло подразделение (6-й ОСН) в количестве 130 военнослужащих и 10 БТРов.

...Подъезжаем прямо к крыльцу и вылезаем из машины. Следом за оградой разгружаются остальные «уазики», автобус и грузовики с народом. На крыльце открыт вход в небольшой стеклянный предбанник. Дверь из него в телецентр закрыта. В двух шагах за этими стеклянными дверями в холле телецентра скучилось человек 20 таких же, как и те, которых мы видели верхом на БТРах: в масках, темном камуфляже «ночь», с автоматами, ручными пулеметами и какими-то еще не виданными бесшумными — глушители во весь ствол — спецавтоматами наперевес. Это 9-мм новинки НИИ-точмаша Климовска: автомат специальный (АС) и винтовка снайперская специальная (ВСС). Спецназовцы Лысюка взволнованы и суетятся. Все вокруг видно насквозь, так как стены в холле из витринного стекла. Выставленные в нашу сторону стволы ходят ходуном.

Справа от крыльца ПМГ — «Москвич 2141». Рядом с ней баррикадник молча стягивает со старшего лейтенанта милиции АКСУ, тот тянет автомат обратно, заторможено говоря, что ему пора возвращаться в дежурку. Успокаиваю милиционера и разнимаю их, чтобы не доводить дело до случайного выстрела. Заставляю милиционера отсоединить магазин у АКСУ. В дальнейшем ему предоставили возможность спокойно уехать. Все пространство перед крыльцом мгновенно заполняется демонстрантами.

Вдоль забытой на улице роты на расстоянии метра друг от друга выстраиваются со своими щитами приехавшие. Среди них есть совсем дети. Вижу многих знакомых спелеологов-разведчиков, они почти все здесь. Демонстранты настроены азартно, но дружелюбно. У всех приподнятое настроение.

Командир брошенной роты софринцев достаточно миролюбиво встречает рассказ о том, что «война» окончена, законность восторжествовала, мэрия взята под контроль парламента и сюда идет демонстрация в сотни тысяч победивших горожан. Солдаты слушают это с напряжением. Их никто не трогает.

В предбаннике через закрытые стеклянные двери Макашов требует немедленно пригласить сюда Брагина. Сообщает, что мы прибыли как представители законной власти с официальными полномочиями от Верховного Совета и исполняющего обязанности президента. Кто-то говорит, что привезена запись обращения к гражданам России исполняющего обязанности президента и Председателя Верховного Совета.

Макашов громко объявляет в мегафон (цитирую по стенограмме): «...Внушим без крови! Позор тем, кто поднимет руку на народ. Но мы не будем первыми стрелять. Если же найдутся придурки, которые будут стрелять, мы сделаем так, что им останется только: чемодан-вокзал-Израиль... Если какой-нибудь придурок сделает хотя бы один выстрел, он потеряет свою жизнь, себя, все!».

Через стекло нам ответили, что за Брагиным уже послали и он скоро спустится. С этого момента спецназовцы замолчали, в течение двух часов изредка передавая нам аналогичные сообщения.

Генерал выходит из предбанника на крыльцо и объявляет, как и в мэрии, что здесь народного имущества на триллионы рублей, что все это народное достояние взято под охрану, что ничего ломать и разрушать здесь нельзя. Приказывает занять всю территорию от крыльца до ограды.

Если бы тогда мы вместо того, чтобы тщетно требовать эфир, ставили перед собой задачу любой ценой взять здание телецентра, то задача эта была бы решена. Но при этом пришлось бы использовать жесткие силовые методы и пострадали бы многие люди, а телецентр неминуемо бы пострадал.

Не выходя из вестибюля, показываем через стекло «маскам» бумаги с полномочиями Руцкого и Хасбулатова. У меня нет сомнения, что победа на стороне парламента. У всех полная уверенность, что она уже одержана, причем мирным путем, и ее залог — сотни тысяч вышедших на улицы мирных горожан. Успокаиваю «маски».

Говорю, что в мэрии нашлись безумцы, которые открыли огонь по безоружным демонстрантам. Из «масок» только у двоих осмысленные глаза и они прислушиваются. Предлагаю не играть в войну и держать оружие стволами вниз. Рекомендую найти радио и слушать сообщения, не выполнять преступные приказы. В ответ очередной «шварцнеггер» с детской улыбкой дебила победно поднимает палец.

«Маски» начинают в холле строить баррикаду.

Макашов с крыльца что-то говорит собравшимся. Демонстранты еще в полной уверенности, что все решится мирным путем.

Идем с Макашовым на угол телецентра со стороны пруда к группе БТРов отряда «Витязь». Альберт Михайлович представляется и просит подойти командира этих БТРов. Не сразу, но тот все же приходит. Просит отвести демонстрантов на время переговоров. Впятером отодвигаем людей.

Командир группы БТРов говорит, что больше, чем с нашей стороны, он опасается провокаций с другой стороны. По его данным, сюда, сейчас выдвигается около 400 вооруженных «бейтаровцев» с задачей устроить провокационную перестрелку. Макашов гарантирует, что с нашей стороны никаких выстрелов не будет. Командир группы БТРов пообещал отсечь огнем из БТРов «бейтаровцев», если те посмеют атаковать с применением оружия, и защитить митингующих сторонников парламента.

Тогда мы поверили этим обещаниям офицера «Витязя» и уверовали, что все обойдется миром.

Возвращаемся к крыльцу подъезда телецентра. Макашов просит меня прикрывать его сзади — опасается, что в толпе у него могут вытянуть пистолет из заднего кармана брюк. С сожалением говорит, что мы упустили момент, когда дзержинцы были полностью растеряны.

Макашова просто передернуло при виде Анпилова. Знал бы Анпилов об отношении к себе генерал-полковника! У меня пронеслась мысль о настрое Макашова решительно пресекать любые провокационные призывы. К моему удивлению, Анпилов выступил со взвешенной и умиротворяющей речью, в которой сам требовал незамедлительно пресекать попытки эскалации насилия и любые провокации: «...сразу класть на асфальт...». Вместе с Анпиловым стоят Константинов и, кажется, Уражцев. Здороваемся с Ильей Константиновым. Он настроен очень эмоционально, чувствуется, что происходящие события его сильно потрясли. Тем более, что, зная штабной характер моих занятий, он, видимо, никак не ожидал увидеть меня здесь с оружием в руках.

...В «Останкино» пошла примерно половина демонстрантов, остальные разбрелись в окрестностях «Белого дома». От 200-тысячной колонны демонстрантов время от времени подвозят на автомашинах и автобусе дивизии Дзержинского все новые и новые партии людей. Каждую колонну вновь прибывших встречают громкими криками «Ура!». Машины разгружаются и сразу же уходят за новыми партиями. У демонстрантов железный порядок. По ходу их колонны не разбит ни один кооперативный киоск, не тронута ни одна машина или автобус. Демонстранты построены в колонны, разбиты на шеренги. Когда подходят военные грузовики, звучит команда из конкретной колонны и шеренги — сесть в грузовик очередной группе в 20-30 человек.

Очень сильно хочется пить, в горле все пересохло. Оказывается, жажда мучает не меня одного. Спрашиваем воду даже у противной стороны — забытой на улице роты солдат ВВ МВД. Наконец, кто-то из демонстрантов протягивает пластиковую бутылку с обычной водой. Утолив жажду, передаю бутылку Макашову. Здание телецентра облетел чей-то вертолет. В этот момент к нам подошел с приятелем один режиссер, похожий на С. Соловьева, и сказал, что здание телецентра не имеет для нас никакого значения, поскольку в нем только администрация, да три-четыре десятка студий. Реально все передачи идут из здания техцентра АСК-3 — напротив нас через улицу. Сообщил, что аппаратные техцентра охраняют всего несколько милиционеров, что они готовы перейти на сторону парламента и согласны хоть сейчас сдаться его официальным представителям.

Макашов приказал всем оставаться у телецентра и направился вместе с нашей группой за режиссером к техцентру. К этому моменту мы толчемся у телецентра уже второй час. По дороге встретились ребята из НТК «600», только что прибывшие из «Белого дома». Они передали, что меня просят немедленно вернуться в штаб или связаться с ними по радиостанции. Недоуменно пожав плечами, объяснил, что у радиостанции радиус действия всего ничего. Обратной связи с «Белым домом» у нас не было!

Перед зданием техцентра натыкано много уродливых квадратных клумб из бетона, вскоре спасших жизнь нескольким демонстрантам и журналистам. Еще дальше от стены техцентра выставлены переносные металлические барьеры временного ограждения.

У этого ограждения на улице Королева перед зданием техцентра с нами встречается офицер милиции и действительно заявляет, что постоянная штатная милицейская охрана техцентра решила добровольно перейти под юрисдикцию парламента и они готовы сдаться его официальным представителям. Однако совсем недавно в здания телецентра введены чужаки — ОМОН ГУВД, спецназовцы-дзержинцы и неизвестные лица в гражданском и они, скорее всего, будут этому противиться.

В этот момент из техцентра выскакивает низкорослый офицер спецназа в камуфляже и силой затаскивает милиционера в здание. Офицер милиции не молод, невысокого роста и плотного телосложения. Макашов приказал подойти к техцентру всем вооруженным и построиться вдоль него в шеренгу, не подпускать к зданию безоружных.

Сам подошел к закрытым дверям и приказал подойти командиру, схватившему начальника милицейской охраны. За парапетом балкона второго этажа, охватывающим дугой холл первого этажа вокруг главного входа, виднелись каски-сферы и торчащие стволы автоматов спецназовцев. Тем не менее никто не спустился. Не вышел и наш недавний собеседник-майор.

Обратившись к демонстрантам, Макашов в мегафон приказал построиться всем вооруженным. По его правую руку чуть сзади стоит Константинов. Все, кто был с оружием, построились вдоль стены техцентра. Уже стемнело, но нас ярко освещали уличные фонари. При желании всех можно было снять одной очередью, что, к сожалению, вскоре и произошло. Генерал-полковник потребовал отодвинуть на безопасное расстояние от входа в техцентр безоружных демонстрантов и многочисленных журналистов.

Из здания не доносилось ни звука. Ни у кого не вызывало никаких сомнений, что солдаты-дзержинцы силой блокируют внутри техцентра милицейскую охрану. Поскольку на требование Макашова не последовало никакой реакции, двери стали таранить грузовиком. В этот момент один из журналистов с диктофоном в руке спросил Альберта Михайловича, будем ли мы применять оружие. Макашов ответил, что мы оружие применять ни в коем случае не будем, и пошел к дверям техцентра.

Мы с Крестоносцем задержались и ответили на ряд вопросов этого журналиста из Австралии (возможно, это был Себастьян Джоуб. — Авт.). Он озабоченно спросил, как же без применения оружия можно взять под контроль телецентр. Мы искренне ответили про фактически решенный мирным путем вопрос о телецентре, напомнив ему о направляющейся сюда демонстрации сторонников парламента в 200 тысяч человек. В заключение, признавая государственный переворот Ельцина полностью провалившимся, все же попросили его предосторожности ради отойти подальше от входа в техцентр.

Если этому журналисту повезло остаться в живых, у него должна сохраниться магнитозапись нашего разговора. Возможно, и другие журналисты слышали однозначные ответы Макашова. Журналист разговаривал с нами у дальнего угла техцентра, находясь слева от грузовика, если стоять лицом к телецентру АСК-1 и спиной ко входу в техцентр АСК-3. К сожалению, все находившиеся в этой зоне люди были убиты или ранены буквально через несколько минут. При перекрестном огневом налете из телецентра и из здания техцентра живым и невредимым остался только командир группы «Север» — Север.

Грузовик выдавил только наружные двери в техцентр. Предлагалось распахнуть и отстоящие от них на метр внутренние двери, пожертвовав крышей кабины грузовика, которая уже начала застревать под нависающей полусферой козырька подъезда. Какой-то журналист с иностранным акцентом (Отто Пол, Франция. — Авт.), видимо, не понимая, что цена смятой кабины много ниже жизни людей, менторски стал объяснять, что грузовик не проходит по габаритам и поэтому не надо этого делать. В результате внутренние двери техцентра остались закрытыми, из них только вылетели стекла. Эти двери образовали полутораметровый алюминиевый барьер, представлявший серьезное препятствие в случае штурма техцентра, а с пролета широкой лестницы в нашу сторону выглядывали несколько автоматов и ствол ручного пулемета.

Как только грузовик со скрежетом стал застревать под козырьком подъезда, Макашов приказал отвести его назад и запретил кому-либо лезть в распахнутые внешние двери. Закрытые внутренние двери, способные стать смертельным препятствием, Макашов не стал выбивать, видимо, рассчитывая на чисто мирный исход.

Он положил автомат и вышел с мегафоном в руках в этот недоделанный пролом прямо под прицелы спецназовцев. Сказал: «Я генерал-полковник Макашов. Я без оружия. Требую командира спуститься ко мне на переговоры!»

На этот раз быстрыми обезьяньими прыжками со второго этажа к Макашову по центральной лестнице сбежал низкорослый дзержинец в камуфляже и с портативной радиостанцией в руке. Он заметно нервничал. Макашов повторил то, что говорил раньше, и добавил, что дает три минуты на размышление. Эмвэдэшник выслушал и ответил, что ему нужно 10 минут, чтобы связаться со своим начальством. В этот момент кто-то сзади крикнул, что у нас есть гранатомет. Макашов тут же использовал эту информацию и сурово предупредил, что если они посмеют сделать по демонстрантам хотя бы один выстрел, их подавят из гранатомета. Спецназовец Лысюка широкими прыжками ускакал обратно наверх.

Макашов несколько раз прошелся под стволами спецназовцев, расхаживая взад-вперед перед дверьми техцентра. Естественно, вместе с ним пришлось помаячить под стволами и нам. Появилось нехорошее предчувствие и я обратил его внимание на то, что он расхаживает прямо под прицелом пулемета.

Молодые люди с гранатометом расположились справа от распахнутых дверей. К Макашову в этот момент подошел офицер и сказал, что с гранаты в гранатомете не снят колпачок. Заметил, что так стрелять бесполезно. Макашов ответил ему, что из гранатомета стрелять никто и не собирается. Мы с Крестоносцем тоже подтвердили, что это — чистой воды демонстрация. Во время разговора мы стояли поодаль от студентов слева от грузовика. Ребята с гранатометом не слышали этот разговор. Похоже, им никто так ничего и не сказал, а от смерти одного из них отделяло всего 4 минуты.

Под командой Макашова мы впятером или вшестером влезли в этот проем. Я был через одного-двух человек от него. Согнувшись, пролезли уже внутри здания под лестницей и двинулись цепочкой вдоль какой-то высокой стены.

Мы оказались в холле центрального подъезда. Балкон, охватывающий дугой холл, надежно укрывал «космонавтов» .из спецназа дивизии МВД (и Голубца с Лысюком, расположившихся в эти минуты прямо над нами на балконе!) безопасным мраморным парапетом.

Слева, прямо над головой послышался топот бегущего по балкону в нашу сторону человека. Неожиданно в темноте по нашим головам несколько раз мазнул красный лазерный луч, тонкий и прямой, как шпага. Судорожно пометавшись по стене, вдоль которой мы стояли, дрожащий луч остановился на щеке Макашова. Метрах в 6-8 перед собой, прямо над головой я увидел торчащую из-за парапета голову шумно дышащего «космонавта» из спецназа в сфере и в маске. Он изготовился для стрельбы по нам из автомата с лазерным прицелом и с трудом фиксировал красный луч на левой щеке Макашова, его руки заметно дрожали.

Слева в метре от нас у центральной колонны с грохотом упал автомат, и без звука осел на асфальт знакомый киевлянин из Союза офицеров (Николай Николаевич К.), одетый в гражданскую одежду. Пуля снайпера попала ему в правую ногу, раздробив кость. Стреляли с крыши противоположного техцентру здания телецентра АСК-1. Николай стоял вплотную к гранатометчику у вывески «Государственная телерадиокомпания «Останкино» (если смотреть с крыши телецентра, они сливались воедино. Вероятно, плохо обученный снайпер хотел поразить именно парня с гранатометом, но промахнулся всего на 20-30 сантиметров. Возможно, это была неудачная попытка поразить надкалиберную реактивную гранату РПГ-7.

Все это происходило на глазах у множества тележурналистов. Этот первый выстрел сняли на пленку и западные операторы. Но большинство из них были убиты и ранены буквально через пару минут, как британский телеоператор Рори Пэк, снимавший для немецкого телевидения АРД фильм об оппозиции и газете «День». В крови тогда остались лежать пять камер, хотя по приказу Макашова мы пару раз оттесняли их подальше от входа за временные ограждения.

Остальные люди, как и стоявшие за спинами первых шеренг, ничего не успели понять — хлопок одиночного выстрела в шуме многолюдного митинга был практически не слышен, раненый не стонал, а момент падения Николая видели лишь стоявшие рядом, да подлетевшие медбратья.

В частности, тогда один журналист из радио «Свобода» явно не парламентской ориентации прямо в Мюнхен сообщил правду о событиях в Останкино. Его три раза переспрашивали оттуда по спутниковому радиотелефону, кто сделал первый выстрел. Он три раза честно отвечал, что первый выстрел был сделан из здания телецентра. За это правдивое сообщение он вскоре был уволен.

По разным свидетельствам, первый выстрел прозвучал в 19.10-19.15 или 19.28 (В справке ГУКВВ МВД РФ указано — 19.10). Ельцин в своих мемуарах, рассказывая «буквально по минутам, чтобы и сами мы, и будущие историки смогли понять, что же случилось в эти часы в Москве», по меткому народному выражению врет как..., словом, избегая грубоватых сравнений, безбожно лжет, сообщая, в частности: «Последняя информация удручающая: боевики ведут штурм «Останкино». Там идет бой (?!)...

Посоветовался с Коржаковым, как мне лучше ехать, решили, что на вертолете будет быстрее... Я пошел к вертолету... Я улетал на гражданскую.

Чтобы нас капитально не грохнули «стингером» или чем-то в этом роде, мы сделали небольшой круг, и в 19.15 вертолеты приземлились на Ивановской площади в Кремле».

Мы не исключаем, что кем-то из зарубежных аналитиков (к вопросу о признанном факте управления «процессом» в Кремле вечером 3 октября г-ми Бурбулисом и Полтораниным) Ельцину через начальника его личной охраны была сознательно дана ложная информация о взятии «Останкино» демонстрантами, на что, видимо, и последовал вполне определенный жесткий приказ любителя танковой стрельбы. Кстати, примерно в это же время (между 19.20 и 20.00) аналогичная дезинформация кем-то была подброшена и Хасбулатову (бывший спикер утверждает, что был дезинформирован Баранниковым).

Приведу полную стенограмму одного знаменательного разговора Ельцина с Коржаковым и Барсуковым непосредственно перед первым выстрелом в «Останкино».

Видеоряд: из вертолета на Ивановской площади вылезает Ельцин и направляется в свои апартаменты. Слева направо идут в ряд: Коржаков, Ельцин, Барсуков. Начало разговора на видеопленке отсутствует.

Коржаков:
— Там достаточно счас серьезно. Сейчас взяли «Останкино». Счас туда...

Ельцин:
— ...Танки?

Барсуков уточняет:
— Только не танки там. БТРы.

Коржаков продолжает:
— Подошли ОМОН с дивизией Дзержинского. Но они просто по... (несколько слов неразборчиво)... Все вроде хорошо. Ерин ведет себя хорошо! Пока Грачев — то же самое. Я несколько раз с ними говорил. Все нормально! Пока не колеблется.

Ельцин заплетающимся языком и крайне невнятно:
— По шесть раз... (несколько слов неразборчиво) скажет, как говорится.

Коржаков:
— Черномырдин тоже, только сегодня.

Ельцин:
— ...Вертолет... (Конец цитаты).

В толпе людей над раненым склонился знакомый врач в белом халате. Появилась ложная уверенность, что больше безумных выстрелов по площади, полной людей, не будет.

Еще в момент первого выстрела к Макашову подбежали с сообщением, что уже знакомый нам майор милиции опять вышел сдаваться, но уже с правого торца техцентра (это была провокация генерала Голубца!). Макашов, видимо, тоже понадеялся, что стрельбы больше не будет. Он пошел вместе со мной и Крестоносцем принимать сдачу милиции. Мы успели дойти только до угла. По фасаду здания (с торца корпуса «АСК-3») сидели с автоматами наизготовку 5 или 6 автоматчиков отряда «Витязь» в масках и касках-сферах. При нашем появлении они резко отступили назад и скрылись в каких-то неприметных дверях здания.

Стенограмма видеоматериалов (мы готовы предоставить их добросовестным следственным органам), непосредственно предшествовавших первому выстрелу:

Видеоряд: по подземному коридору из главного здания ГТРК «Останкино» в корпус «АСК-3» переходит группа из 22 спецназовцев «Витязя» во главе с капитаном дивизии Дзержинского и генерал-майором ВВ МВД П. В. Голубцом.

Звучит:
— Внимание, ребята! Вперед!..

По узкому коридору быстро идут бойцы отряда «Витязь» в сером камуфляже, многие в масках. Первый — из «Витязя». По его правую руку семенит милиционер с автоматом.

Начальствующий голос:
— ...Проведет в то здание...

Милиционер:
— Я проведу!

За первой парой бегут еще 18 военнослужащих из отряда «Витязь», среди них один гражданский — в очках и сером свитере. У бойцов автоматы, у некоторых — подствольные гранатометы, виднеются три снайперские винтовки.

21-м в группе по переходу идет заместитель командующего ВВ МВД РФ генерал-майор ВВ П. В. Голубец с радиостанцией в руке, рядом — его адъютант.

Последний запрашивает по радиостанции:
— «117-й»...

За ними бегут два спецназовца «Витязя».

Подготовка к массовому расстрелу (еще до первого выстрела) — стенограмма видеоматериалов. Еще светло, никто пока не стреляет.

Боец — командир группы, стоящий рядом с капитаном (разговор не по радиостанции), уточняет:
— Короче, к фасаду дома, к какому фасаду?

Капитан:
— А? Вон то здание. Вон, где фасад этого здания. Ясно?! — Показывает рукой вдоль коридора «АСК-3».

Боец:
— Все! В колонну по одному! За мной!

Капитан:
— Только вот что. Забираете... (два слова неразборчиво).

Боец:
— Товарищ капитан! Товарищ капитан!..

По коридору на торец корпуса «АСК-3» побежали 6 человек. Лицо одного из них зафиксировано на видеопленке.

Разговоры отдельных бойцов в группе «Витязь», 5-6 человек:
— Пидарасы, мочить их надо, бл..дь!
— Они в форме или нет?
— Они кто как.

(Конец стенограммы видеодокументов.)

Их-то мы и увидели на улице, в момент отхода спецназовцев с уличных позиций обратно в корпус «АСК-3». К сожалению, тогда мы всего этого не знали.

У ворот забора Макашов опять положил автомат на парапет и приказал нам остаться на месте. Со словами, что он без оружия, пошел один навстречу милиционерам. С момента первого выстрела прошло не больше полутора-двух минут.

Вскоре пулемет смолк (после 9-й очереди, на 36-й секунде — документировано видеоматериалами). Его характерные очереди отличались по звуку от автоматных и возобновились лишь после заметного перерыва.

Остались живые свидетели. Они, лежа в груде раненых и убитых, с ужасом смотрели на офицера «Витязя», который словно в тире, встав у окна 2-го этажа в учебную позицию с ПМ в вытянутой руке, не спеша выцеливал и прямо через стекло всаживал пулю за пулей в залегших у входа в «АСК-3» демонстрантов, журналистов, женщин и подростков.

По описаниям этих свидетелей, предположительно, удалось восстановить обстоятельства убийства и ранения санитаров в белых халатах — убийство фельдшера-добровольца из Самары Шлыкова Павла Александровича, 1972 года рождения, и ранение другого фельдшера-добровольца, помогавшего медбригаде Спасательного центра: «Кто из нас первым крикнул: «Отползаем за парапет», мы долго потом пытались выяснить, но команда оказалась роковой для двоих наших ребят. Как только группа двинулась с места, по ним открыли огонь на поражение. Видимо, в этот момент у большинства доблестных «защитников» кончились рожки, потому что стрельба почти прекратилась. Наступила какая-то режущая ухо тишина. Кричали раненые. В этот момент передо мною встал парнишка в белом халате, с поднятыми руками. Ему, наверное, было лет двадцать, помню только очки и веснушчатое лицо. Самое интересное, что та сволочь, которая срезала его автоматной очередью, лицо это тоже видела.

Впрочем, к врачам особого снисхождения не было. Через некоторое время я услышал диалог изнутри: «Грач, вон там за машиной, в белом халате... Сними, мне не видно.» Короткая автоматная очередь... «Добегался, козел!» Помню фигуру на втором этаже, стоявшую прямо напротив нашей группы. Сквозь разбитое стекло было отчетливо видно, как человек хладнокровно стрелял из пистолета по лежащим в 20 метрах сзади нас людям...» (далее следует подробное описание «королевской охоты» — «Площадь Свободной России», с. 94).

Не исключаю, что вместе с автоматчиками спецназа дивизии Дзержинского из отряда «Витязь» убивали людей и прибывшие с ними в здание телецентра неизвестные вооруженные лица в гражданском. Замечу, что незадолго перед этим на наш вопрос о принадлежности вооруженных гражданских гостей, один из офицеров милиции телецентра ответил: «Кто их разберет, откуда! Может из ЦРУ, а может, и из «Моссад»!

Причем было совершенно непонятно, говорит это останкинский милиционер в шутку или всерьез.

Несколько мгновений кто-то методично, одного за другим, убивал с крыши телецентра замешкавшихся — стоящих у самого входа ребят. В темноте были хорошо видны длинные трассы, которые пронзали людей в этой шеренге смертников, хлестали упавших и раненых. Тех, кто не был убит сразу, дружно добили буквально через несколько секунд. Естественно, что никаких ответных выстрелов не было, да никто просто и не успел бы вскинуть автомат.

Во время огневого налета гранатометчика убивали достаточно неумело и не профессионально. Если его «второго номера» убили сразу, то в него самого попали лишь второй прицельной очередью из автомата. При этом его ранили в ногу, как и стоявшего две минуты назад рядом с ним офицера Н.Н. (парень в камуфляже из группы «Север», ставший на место первого раненого был тяжело ранен в первые секунды обстрела). Вдобавок он был контужен разрывом гранаты из подствольника.

В 1993-1994 гг. следователи-еринцы усиленно распространяли ложную версию о том, что именно в момент падения раненого гранатометчика (инженера в последнюю минуту подменил офицер МВД — капитан милиции М.Смирнов. — Авт.) и произошел непроизвольный выстрел из гранатомета, а осколок хвостового оперения ушедшей «в молоко» болванки гранаты якобы по невероятному стечению обстоятельств рикошетом перебил шейный позвонок рядовому отряда «Витязь» Николаю Ситникову, хладнокровно расстреливавшему людей из ручного пулемета у входа в АСК-3. На эту «утку» вначале чуть не попались и мы.

Как нам стало известно, эту дезинформацию лично запустил командующий ВВ МВД генерал-полковник А. С. Куликов. Вопреки данным судмедэкспертизы, протокола внутреннего осмотра помещений АСК-3 и времени первого объявления о гибели И. Ситникова главный исполнитель и практический организатор массового расстрела в Останкино на основании попавших ему под руку видеокадров человека с гранатометом, находившегося в рядах демонстрантов, официально попытался оправдать преступление внутренних войск и собственные приказы фальсификацией обстоятельств и времени гибели рядового ОМСДОН, утверждая буквально следующее:

У меня нет сомнений в том, что эксгумация его трупа точно покажет, что данный боеприпас был калибра 14,5 мм и это были пули КПВТ, выпущенные в 21.10 оператором-наводчиком БТР-80 ОМСДОН во время пулеметного обстрела главного входа в АСК-3. Дело добросовестных следственных органов признать и обнародовать тот факт, что Ситников погиб от руки своего сослуживца из отряда «Витязь».

Ведь несмотря на все усилия президентских следственных органов из «октябрьского» уголовного дела им не удалось изъять материалы осмотра «места происшествия», которые однозначно показывают, что на 1-м и 2-м этажах АСК-3 в районе входа в аппаратно-студийный корпус №3 не обнаружены специфические следы применения ручного гранатомета и характерные следы от попадания его гранаты, которые неизбежно должны были образоваться при любом выстреле, даже при одиночном выстреле с несвинченным колпачком тандемной боевой части!

Следствие давно для себя установило факт отсутствия применения 3 октября 1993 года ручного гранатомета у входа в АСК-3, как и факт наличия сильных разрушений внутренних помещений техцентра от очередей КПВТ БТР-80 6-го осн ОМСДОН!

К тому же сам вопрос о произвольном или непроизвольном выстреле гранатомета, после того, что они учинили у входа — после этой бойни — был совершенно неактуален. Ведь дзержинцы стали убивать первыми и без всяких выстрелов с нашей стороны.

...Спецназовцы вели беспорядочный огонь на поражение по всем без исключения. Трассирующие очереди шли во всех направлениях. Убиты люди в разных местах улицы Королева. Расстрелу способствовало то обстоятельство, что улица Королева и демонстранты были залиты светом многочисленных фонарей.

Не существует ни одного кадра, ни одной фотографии (даже в материалах оперативной съемки операторов Голубца и «Витязя») каких-либо ответных выстрелов со стороны демонстрантов, в том числе и гранатомета! А вот обратного — сколько угодно!

На ельцинском языке трагические события 3-го октября озвучиваются так: «Мятежники заняли Белый дом (?). Взяли мэрию. Захватили два этажа телецентра «Останкино» (?)».

Стрелками на одной из позиций аппаратно-студийного комплекса №3 хладнокровно руководил некий Володя. Мы располагаем видеоматериалами, на которых не установленный пока нами офицер группы «Витязь» рассказывает о переходе своей группы в корпус «АСК-3» по подземному коридору за несколько минут до начала событий у входа в здание техцентра. Имя человека, отдававшего ему приказы по радиостанции, предположительно, с командного пункта генерала Голубца из глубины здания АСК-3, в частности, после, первого расстрела лениво бросившего слова: «Володя, достаточно!», в эфире не звучало и не называлось.

Тем не менее, точно установлено, что приказ на открытие огня отдал лично генерал Голубец, а командовал двумя группами стрелков непосредственно командир отряда «Витязь» подполковник Лысюк.

...Когда началась стрельба и над головой засвистели пули, я инстинктивно бросился не к отдаленной роще, а обратно — к зданию техцентра. В тот момент угол здания АСК-3 представлялся почему-то наиболее безопасным местом (35 шагов от главного входа в АСК-3). Падал я кувырком, под конец пришлось стремительно «нырнуть». Залег невдалеке за каким-то бордюром. Автоматчик с крыши телецентра несколько раз «подстриг» траву прямо над головой.

Стрелять из гущи безоружной толпы было безумием и такие мысли даже не приходили в голову. Ствол моего автомата упирался в ноги лежащей пары, поэтому парень обеспокоено спросил, не передернут ли у меня затвор. Успокоил его, сказав, что наши милицейские «пукалки» никто не собирается пока применять, а по сравнению с недавно виденным мной оружием спецназовцев с лазерными прицелами о них и говорить серьезно не приходилось.

Вставать тогда из-за спасительного бордюрчика очень не хотелось. Через несколько минут все же пришлось пересилить себя и встать под яркий свет уличных фонарей вслед за отошедшим назад к роще Макашовым. Это было уже третье за день место в нашей благословенной столице, где хладнокровно расстреливали людей.

Нас тогда сильно поразило, что спецназовцы вели огонь из телецентра по 2-му и 3-му этажам техцентра, а из техцентра сами же стреляли по телецентру. Стрельба велась трассирующими пулями, которых у сторонников парламента не было и в помине. Напомню, что в помещение телецентра никто вообще не проник и даже не пытался этого сделать, а в здании техцентра побывали лишь мы впятером с Макашовым, да и то лишь несколько минут.

Возможно, стрельба спецназа по пустым комнатам техцентра и телецентра и была той самой подготовленной Ельциным провокацией. Недаром потом спецназовцы Лысюка пытались навязать ложную версию, что, якобы, внутри здания был бой. Все очевидцы, включая присутствовавших там западных журналистов, подтвердят, что это был «бой с тенью». Знают это и сами сотрудники «Останкино».

Впрочем, грубая имитация боя нуждалась в жертвах с обеих сторон. Возможно, именно поэтому и появилась загадочная жертва внутри здания техцентра — видеоинженер Сергей Красильников, убитый пулей калибра 9 мм! (1)

При этом видеоинженер был убит глубоко внутри здания АСК-3, за углом коридора, в глухой комнате (документировано видеоматериалами и данными экспертизы) рядом с командным пунктом Голубца. Нам удалось получить и заключение трассологической экспертизы. Последней точно установлено, что он никак не мог быть убит выстрелами с улицы, стрелял кто-то свой, убийца находился на 2-м этаже корпуса АСК-3 и стрелял практически в упор. Позднее «Витязь» категорически отказался предоставить свое 9 мм оружие на баллистическую экспертизу следственной группе Прокуратуры РФ.

Вкупе с ними трясущийся Гайдар, разжигая огонь гражданской войны, выступил с призывами к оружию и организации массовых беспорядков; призвал обывателей выйти с оружием в поддержку участников государственного переворота. Но неожиданно всех телевизионных палачей переплюнул западный экономический мальчик — Явлинский, у которого в связи с угрозой стихийного народного восстания в Москве сдали нервы. Двойник Немцова, отбросив все былые интеллигентские замашки и приличия, с пеной у рта призывал уничтожать защитников Конституции, Закона и парламента России, не давать нам никакой пощады. Как главный ставленник закулисы в сценарии государственного переворота 1993 года, ради которого, собственно, нашей кровью и было решено смыть с шахматной доски российской политики ряд главных фигур, он совершил непростительную ошибку и стал в эти минуты политическим трупом. Все затраты Запада на создание их с Немцовым искусственного имиджа пошли насмарку, а почти отмытый СМИ от клейма авантюриста-разрушителя образ Григория Явлинского, стараниями коего в 1990 году Госдепартамент США и «Демроссия» пытались за каких-то 500 дней разрушить до основания российскую экономику, потускнел и покрылся несмываемыми сгустками крови расстрелянных. Насколько же надо ненавидеть и не уважать русских, чтобы буквально через год публично заявить: «Нам не нужна демократия, которая устанавливается танками! Нам не нужна демократия на крови!», говоря о появлении российской армии в Грозном и недопустимости штурма чеченского «Белого дома». (2)

...В одной московской гостинице 3 октября гуляли-веселились заезжие купцы. Воскресный вечер, неспешная беседа за коньячком, обсуждение торговых успехов. И вдруг по телевизору — напуганный взмокший Гайдар, отец родной палаточников и торговцев, зовет-умоляет смелых сторонников экс-президента прийти на защиту Ельцина. Недолго думая, прихватив газовые пистолетики, помчались наши купцы на призыв покровителя торговли и примчались прямиком к зданию Моссовета. А там народищу-то — аж за десять тысяч! И все кричат, выступают. Но намерения — у купчишек самые воинственные:

Бравых воителей направили к старшому. Возле самого здания Моссовета им указали главного бригадира, в окружении кожаных мужичков тот строил сотни и что-то говорил насчет оружия. Наши герои рванули к нему, но обернулся тут командир, и ребят как ветром сдуло:

Фока ранее подвизался в одном из сибирских областных центров как руководитель групп гастролеров — квартирных воров, а затем, когда запахло жареным, перебрался в Москву. Город большой — легко упасть на дно. Но и в Москве активный уголовник Фока без дела не остался и сделал головокружительную карьеру. Он был использован в качестве посредника между официальным экономическим спрутом — нефтяной компанией «ЛУКойл» — и дельцами подпольного теневого бизнеса из уголовной мафии. В Москве уголовник Фока длительное время проживал на одной квартире с Лешей Косым (по фамилии Ламбин), который как раз и является... ближайшим доверенным лицом (а в недавнем прошлом — его персональным водителем) генерального директора компании ЛУКойл В. Ю. Аликперова! Совсем чуть-чуть не дотянул Фока до хозяина — Черномырдина!

Мы можем представить добросовестным следственным органам фамилии людей, которые в ночь с 3-го на 4-е октября лично видели, как неоднократно судимый Фока, окруженный своими вооруженными уголовниками-боевиками, официально командовал строительством обороны вокруг Моссовета и вышедшими туда по телепризыву Гайдара простаками.

Позднее Фока был убит за неоплату нефтяной сделки, связанной с убийством брата Кравцова — одного из руководящих сотрудников «Роснефти».

Свидетельствует известный писатель Станислав Золотцев («ЛР» №15,1994):

«...немного придя в себя после «штурмового» 4-го октября, я осмысливал события кровавой трагедии и особенно «предрасстрельную» ночь. В ту ночь я побывал и у Моссовета, где собирались откликнувшиеся на гайдаровский вопль «защитники демократии». Сразу бросилось в глаза — сколько же там хасидов! Целые толпы. А с моссоветовского балкона кое-кто попросту призывал убивать «этих свиней, называющих себя русскими и православными». Чему удивляться?!...»

Еще одно любопытное свидетельство. Днем 5 октября после расстрела Верховного Совета оружие выдавалось гражданским лицам в здании ГТРК «Останкино». Они выносили его через технические ворота с задней стороны телецентра. Автоматы АКС-74У, цинки с патронами, бронежилеты и каски «сфера» были погружены в три автомобиля «Жигули».

Вот как спустя всего год после массового убийства эти тайны раскрыл сам Гайдар («Известия», №187, 29 сентября 1994 г., с. 5):

«В воскресенье, 3 октября, утром — совещание у президента. Присутствуют В. Черномырдин, С. Филатов, О. Сосковец, В. Шумейко, О. Лобов, С. Шахрай, П. Грачев, В. Ерин, еще несколько человек.

Связываюсь с президентом, спрашиваю, готов ли указ о введении чрезвычайного положения. Выяснил — готовится, над текстом работает Сергей Шахрай....

Чтобы иметь независимый канал информации, нахожу Алексея Долгалева, одного из руководителей организации защитников Белого дома «Живое кольцо». Его ребята традиционно располагают приличными сведениями о происходящем в Москве. Прошу, во-первых, начать срочный сбор его людей, во-вторых, регулярно, раз в два часа, докладывать о развитии ситуации...

...На 19.30 Черномырдин назначил заседание правительства, но оно почему-то никак не начнется.

...В первую очередь звоню Шойгу, председателю комитета по чрезвычайным ситуациям. Знакомы с 1992 года. Вместе тогда бывали в горячих точках... Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы и, на случай крайней необходимости, срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. По голосу чувствую: переживает, прекрасно понимает огромную ответственность. Вместе с тем ясно — поручение выполнит.

...Виктор Степанович спокоен, держится хорошо. Просит на случай блокады здания правительства получить наличные в Центральном банке. Поручаю это первому заместителю министра финансов А. Вавилову.

...Еще раз связываюсь с Ериным, прошу хоть кем-нибудь прикрыть Российское телевидение

...Шойгу выполнил поручение. Новенькие автоматы скоро подвезут, и офицерские десятки, готовые в случае нужды взять их в руки, уже строятся возле памятника Долгорукому.

...Главный вход в Моссовет закрыт... Еще недавно дом частично контролировала оппозиция,.. но теперь оно очищено людьми Ю. Лужкова. Сам он оживлен, возбужден, даже весел. Говорит о необходимости решительных действий, которые бы позволили уже ночью переломить ситуацию.

Уверенность Гайдара в том, что с помощью неких структур «дружинников» его клан способен в столице самостоятельно «решать вопрос» и независимо от МВД и армии взять власть в свои руки — тема для серьезных размышлений как общественности, так и всех федеральных силовых структур.

...А в это время продолжался расстрел в «Останкино». У одного в нашей группе оказалась радиостанция. Запросили по ней Сашу-Морпеха. Сообщили, что потеряли из виду его шефа. Саша ответил, что они все находятся сзади, в роще около небольшого строения. Вышел на связь командир группы «Север», сказал, что лежит за грузовиком около входа в техцентр. Вокруг одни убитые и раненые.

По радиостанции нас теперь стал наводить на свою группу Саша-морпех, постоянно ее при этом выключая. У строения, наконец, мы догадались зайти за заднюю стенку со стороны рощи. Здесь он и стоял в окружении нескольких человек с оружием в руках.

Среди них был совсем мальчик, лет 16-17, в отобранной еще на Смоленской площади у спецназовцев каске-сфере, бронежилете и с отобранным у них же автоматом. Саша сказал, что «дед» с несколькими сопровождающими в очередной раз отправился брать миром с тыла техцентр и пока не вернулся. Он рассказал, как им удалось вырваться из зоны поражения у центрального входа. Сообщил некоторые подробности.

Запросили по радиостанции Севера, сколько человек рядом с ним уцелело. Север ответил, что живой он один, остальные убиты, а раненых добивают на его глазах. Судя по голосу, держался он достойно. Институт скорой помощи в первые минуты от испуга отказывался принимать наших раненых. Какой-то журналист потом описал нашу группу и эту сцену в «Московских новостях», окрестив, правда, самого кряжистого из нас Сергеем Парфеновым.

Морпех костерил с горечью «деда», считая, что нечего было вообще лезть в «Останкино», и что все это было большой ошибкой. По его мнению, всем вооруженным нужно было остаться в «Белом доме», где и так не хватает стволов. Он уже все понял: и что вскоре произойдет с «Белым домом», и что уготовано нам. Считал, что мы скоро все потребуемся в Доме Советов с оружием в руках, а здесь с минуты на минуту начнется операция оцепления и облава на вооруженных «боевиков».

В 20.15 в «Останкино» с небольшой группой офицеров прибыл командир Софринской бригады полковник Васильев. Шла интенсивная стрельба. Свой спецназ Васильев обнаружил в главном здании ГТРК — корпусе АСК-1. Согласно его приказу, они в бой не вступали, за что всячески поносились «Витязем». Какой-то пьяный спецназовец из отряда «Витязь» сорвал с головы Васильева краповый берет, и только по приказу Лысюка полковнику его вернули. При этом Лысюк передал командиру Софринской бригады, чтобы софринцы отсюда уматывали, потому что они де предатели и их надо расстрелять. Васильев забрал спецназ и в 20.30 убыл с ним в штаб округа ВВ МВД на улицу Подбельского.

...Неожиданно в эфире раздался повеселевший голос Севера. Он пошутил, что у него пресс-конференция — к нему подползли с камерами западные тележурналисты. Сказал, что к раненым подходит наша машина «Скорой помощи». Радиообмен с ним вели по нескольким радиостанциям. У Саши-Морпеха подсело питание радиостанции. Северу предложили попытаться уйти на «Скорой помощи» вместе с ранеными. Вскоре Север сообщил, что он выбрался.

Стал наводить его на нас. По радиостанциям ребята старались не называть нашего точного местонахождения, указывали лишь путь. В результате Север прошел мимо нас.

Ожидая его, мы залегли с автоматами наизготовку на противоположной стороне дороги, где не было тротуара. Вскоре по другой стороне улицы в 8-10 метрах мимо нас прошел патруль автоматчиков.

Насмотревшись на взбесившихся убийц из МВД, все мы понимали, что в сложившейся обстановку рассчитывать можно только на свое оружие. В двух метрах за спиной возвышался бетонный забор, ноги практически упирались в него. Каждый приближавшийся грузовик мы встречали с напряжением, ожидая, что сейчас взвизгнут тормоза и из него посыпятся автоматчики.

Эти два метра придорожной полосы в случае боевой стычки с патрулями или грузовиком с солдатами вполне могли стать нашими последними воспоминаниями. Многое передумалось за те тоскливые минуты. Потом друзья поведали мне, о чем молились и думали они 3-5 октября.

Один 4-го октября сожалел, что оставляет детей совершенно необеспеченными и их придется в одиночку поднимать его жене. Другой 5 октября в подземелье «Белого дома» тоже сожалел лишь о матери и жене. Оказывается, в такие минуты у всех остаются одни мысли — о Боге и семье.

Когда Север, разминувшись с нами, определил свое местонахождение, мы стали сами выходить на него. В это время стрельба немного затихла. Видимо, это и был перерыв во время переговоров делегации «пеших» демонстрантов с «Витязем» перед расстрелом из БТРов уже пришедшей в «Останкино» колонны в 200 тысяч человек.

Такое зверство было просто невозможно объяснить. Я, чтобы не думать об этом, сказал, что парнишка, наверное, уже потерял сознание и умер от болевого шока. Север с горечью махнул рукой, сказав, что при таких ранах он неминуемо умрет от потери крови.

Когда по Российскому телевидению открыто показывают следы расстрелов в «Останкино» и у «Белого дома», обратите внимание на размеры кровавых натеков. Вдумайтесь, каким именно образом образовались лужи крови по 2-3 квадратных метра, как например, та которую у входа в АСК-3 на глазах остолбеневших телезрителей России лопатой соскребали рабочие ГТРК «Останкино».

Наша группа перекрыла дорогу, и в этот момент на нас налетели два военных грузовика. Мгновения те были крайне неприятными — мы вскинули автоматы. Однако в этих грузовиках сидели не солдаты МВД, а демонстранты под командой Антона, вырвавшиеся из-под носа БТРов. Запрыгнули в кузов первого из них.

До «Белого дома» доехали без приключений, хотя полпути нас сопровождала легковая машина с оперативниками. В районе Красной Пресни грузовики останавливали уже заслоны защитников парламента. В это ночное время власть, казалось, была еще на стороне парламента.

Разгрузились у 20-го подъезда. Команде Антона кто-то велел остаться в холле и ждать дальнейших распоряжений, пока мы не доложим руководству обстановку. Антон сходил с нами к Ачалову, и мы расстались.

В следующий раз — уже после октябрьской бойни — я увидел вместо него какого-то старика с поседевшей головой и выбитыми зубами.

По показаниям Антона (имя изменено, его показания и следы пыток могут быть представлены добросовестным следственным органам), с позднего вечера 3 октября по 12 октября продолжались избиения и пытки сначала во 2-м отделении милиции Москвы, потом в 77-м отделении, а напоследок в каком-то нами пока не установленном отделении милиции Москвы, расположенном в комплексе обветшалых старых зданий. Подвыпившие менты — так они называли себя сами — особенно лютовали в отношении двух своих бывших коллег из МВД и МБ, которых забили практически до смерти под крики: «Вы наших братанов убивали!.. Где водитель «УАЗа»? Вы убили его!.. На своих руку подняли?!» (Как точно установлено, ни во 2-м, ни в 77-м отделении милиции 3 октября не погиб ни один из водителей-милиционеров. Все они просто разбежались и вскоре благополучно вернулись на свои рабочие места.)

Задержанных били кулаками и рукоятками пистолетов, пинали сапогами в голову, били головой о стену или решетку... Словно на гестаповском конвейере, их обрабатывали еще и прикладами автоматов — долбили даже лежащих. На одного задержанного выделялось сразу по несколько служивых. Худощавым Антоном тяжелее всего переносились избиения прикладами. На конвейере «сломался» казак и показал на него: «Старший группы!» За Антона принялись более тщательно и, обнаружив его удостоверение инспектора уголовного розыска, пообещали «предателю»: «Ты у нас живым отсюда не выйдешь!»

Ночью их должны были всех освободить, но, сославшись на комендантский час, оставили до утра 4-го октября. Утром задержанных в наручниках перевезли в 77-е отделение милиции Москвы.

Там Антону уже не задавали никаких вопросов — просто регулярно группой били прикладами до потери сознания. Видимо, насмотревшись «крутых» западных боевиков, палачи в погонах шесть раз пытали его удушением — сажали на стул в наручниках и надевали на голову целлофановый пакет, наслаждаясь конвульсиями своего пленника! Во время избиений к нему ногой неоднократно пододвигали чей-то автомат, очевидно, без патронов, и в надежде, что тот не выдержит и схватится за оружие, оставив отпечатки пальцев «боевика».

В один из первых дней кому-то из депутатов удалось передать весточку на волю, и за ними приехали. На сверкающем «BMW» подъехал член президентского совета Сергей Караганов, и вскоре все «блатные» депутаты оказались на воле. Руководство 77-го отделения вынуждено было от греха подальше освободить и их четверых случайных товарищей, всех — кроме Антона, о судьбе которого задержанные люди со связями ни разу не осведомились и даже не сообщили никому о факте его задержания, чем окончательно развязали палачам руки. Так на целую неделю Антон оказался в полной и безраздельной власти изуверов.

Однажды утром в помещение, где 5 или 6 милиционеров этого отделения милиции привычно истязали и били прикладами Антона, неожиданно вошла уборщица. Спасибо ей! Она так дико начала кричать, что садисты-еринцы вынуждены были в этот день прекратить свои любимые упражнения раньше обычного. Пить не давали так же, как и во 2-м отделении. Немного воды перепадало только тогда, когда лежащего пластом офицера окатывали после очередной экзекуции из ведра. В один из первых дней кто-то из милиционеров, колотивший его рукояткой пистолета, выронил свой ПМ со снаряженной обоймой. Антон взял его в руки. Немного помедлив, он протянул пистолет замершему в испуге владельцу со словами: «Даже пистолет не умеешь держать как следует!» Этот милиционер, фактически родившийся второй раз, больше ни разу не прикоснулся к Антону и даже один раз сказал ему: «Извини их! Мои товарищи сошли с ума!»

В один из дней Антон стал невольным свидетелем разговора двух свердловских омоновцев, которые, расположившись по соседству в коридоре, громко делились своими воспоминаниями:

По кухонным слухам, ликвидацией палачей занимаются отдельные честные офицеры и гражданские лица. Режим своим безрассудным беспределом вызвал на собственную голову самый опасный вид сопротивления — возмездие и ответный террор со стороны молчаливых одиночек, исчерпавших предел своего человеческого терпения и не верящих ни в какие организации или собрания.

...В дверях штаба меня крепко обняли ребята, сказав, что они уже стали беспокоиться. Никто еще ничего толком не знал о расстреле в «Останкино». Когда прозвучало, что митинг демонстрантов расстрелян, первый вопрос был о потерях. Достаточно было сказать об убитых и раненых западных журналистах, чтобы народу стало ясно, что эмвэдэшники и Ельцин повязаны отныне большой кровью и как соучастники массовых убийств пойдут теперь ва-банк.

В это время к Дунаеву зашел Баранников. Охранники Дунаева, воевавшие в Приднестровье, сразу пригласили меня доложить министрам о событиях в «Останкино». Зашел следом за ними в темный кабинет. Света не было и у Дунаева. В комнате около длинного стола меня беспокойно ожидали два слушателя. В полутьме при свече начал докладывать о событиях. Они слушали очень внимательно. Когда прозвучало упоминание об убитых первыми очередями у входа в техцентр, Баранников всплеснул руками и как-то весь дернулся в сторону от нас с Дунаевым: «Они что, взбесились? Это ..!» Баранников ругал организаторов этого преступления из команды Ельцина. Особо выделял из них Лужкова. Называл его уголовником и бандитом, на которого давно есть бесспорные материалы. Говорил, что именно Лужков играл первую скрипку в организации московских избиений, сознательно и открыто приказал провоцировать демонстрантов на ответное насилие.

Не менее эмоциональная реакция, близкая к шоку, была и у Дунаева, которого, кстати, в последние два дня просто нельзя было узнать. Он был эти дни необычайно деятелен и решителен.

Стоило описать необычную форму стрелявших, как Баранников по чисто профессиональной привычке сразу назвал стрелков — краповые береты дивизии Дзержинского, иначе — подразделение «Витязь» ОМСДОН. Закончив доклад, я вернулся в штаб.

Вдруг как-то неожиданно и резко снялись цепи, блокировавшие метро «Октябрьская». Видимо это произошло сразу после кровавого побоища у Смоленской площади и прорыва там первого отряда демонстрантов. Раздались призывы идти к «Белому дому».

С площади на Садовое кольцо потянулся народ. Стала формироваться основная колонна. Пройдя метров триста, ребята оглянулись и не поверили своим глазам: сзади колыхалась людская река, конца которой не было видно. Это подтянулись демонстранты от Гагаринской площади, где тоже шел митинг. Колонна уже втягивалась на Крымский мост. Раздались призывы пройти мост бегом, чтобы колонну не блокировали и не рассеяли на нем.

Уже за мостом Андрей и Вильно снова оглянулись. Конца колонны не было видно. С обочин их снимали многочисленные телеоператоры. Люди скандировали: «Руцкой — президент! Банду Ельцина под суд! Свободу «Белому дому»!»

В отличие от первой колонны демонстрантов в несколько десятков тысяч человек, которые практически без остановок все время бежали вперед и были вне пределов прямой видимости Андрея и Вильно, вторая колонна шла медленно. Две колонны шли к «Белому дому» с большим разрывом и не видели друг друга; разрыв между ними быстро увеличивался. Во второй колонне люди выстраивались сбитыми шеренгами, плечо к плечу. Голова колонны несколько раз останавливалась, поджидая пока подтянутся задние ряды. Учитывая плотность демонстрации и то, что она покрывала Садовое кольцо во всю его ширину и в пределах прямой видимости (более километра), нетрудно рассчитать количество находившихся в ней людей. Только на видимом участке Садового кольца было не менее 300 тысяч демонстрантов.

...Еще ждали, что где-то демонстрантов обязательно должны блокировать. Вперед вышли мужчины покрепче. Женщин убрали в середину колонны, но на всем пути колонны не встретилось ни одного милиционера, как не видно было и ушедших вперед демонстрантов. На дороге виднелись лишь многочисленные следы недавней схватки первой колонны демонстрантов с эмвэдэшниками, на асфальте валялись газовые патроны и стреляные гильзы. Уже за Смоленской площадью перед Новым Арбатом кто-то крикнул в мегафон, что взята мэрия. Сообщили, что эмвэдэшники в упор стреляли в людей и есть убитые.

Остановиться было уже невозможно. Голова колонны побежала вперед. Ненадолго приостановились подождать колонну уже на Новом Арбате. Раздались призывы идти на «Останкино». Андрей и Вильно сначала пытались пресечь эти призывы и выкрикивали: «Отставить! Это провокация! Нужно идти к «Белому дому» и уже там определиться!» Часть людей потянулась налево, к мэрии.

Несколько отвлекаясь, замечу, что этот генерал выходил на улицу из 24-го подъезда через штаб Ачалова и шел с довольно-таки унылым выражением лица. По словам видевшего его тогда Дмитрия, на предложение Ачалова остаться, тот ответил, что это невозможно — у него личный приказ Руцкого.

Генерал постоянно отдавал приказы в мегафон не трогать киоски, здания и машины. Люди охотно подхватывали эти призывы. Колонна на несколько минут остановилась у посольства США. Люди повернулись к окнам и скандировали: «Заберите Ельцина с собой!»

Вновь прозвучала команда, и демонстранты двинулись дальше. Единственное оружие, которое было в колонне, — это щиты и несколько резиновых милицейских дубинок у пацанов, около десятка которых шли впереди колонны и перекрывали боковые улицы, чтобы транспорт не мешал движению демонстрантов.

Демонстранты пели «Катюшу», «Вставай, страна огромная!», вновь и вновь повторяли: «Мы не бандиты! Закон и порядок!»

В голове колонны был железный порядок. Первые шеренги, состоящие из крепких мужчин, шли монолитными цепями, взяв друг друга под локти. Левым флангом командовал подполковник в общевойсковой форме, правым — майор в камуфляже.

На всем следовании колонны до «Останкино» — демонстрантами не была захвачена ни одна машина, не разбито ни одно стекло, ни один киоск.

Генерал отказался сесть в подошедшую черную «Волгу», сказав, что у него хватит сил, чтобы дойти пешком до «Останкино» вместе с людьми. Пожилой генерал-лейтенант всю дорогу сам нес мегафон и делал все, что мог, чтобы не пролилась ни одна капля крови. А милиция столицы, в обязанности которой входило обеспечивать порядок в городе, словно растворилась в воздухе.

Удивительно, но среди сотен тысяч участников демонстрации явно ощущались восторг и чувство свершившейся справедливости. Многие окна в домах были открыты, выглядывавшие из них люди приветствовали колонну. Ближе к проспекту Мира у колонны развернулась и остановилась патрульная машина ГАИ, из которой вышел офицер и доложил генералу, что будет сопровождать колонну до «Останкино».

Постоянно курсировавшие между «Останкино» и колонной военные грузовики и один автобус забирали демонстрантов из пятой и шестой шеренги и отвозили их к телецентру. Все уже знали, что там стоят БТРы Ерина. Генерал отдавал отъезжающим категорический приказ — не вступать в конфликт с охраной телецентра «Останкино». Все были уверены: если милиция и солдаты увидят такую демонстрацию и поймут, что в защиту парламента встала Москва, все обойдется мирно и без кровопролития.

Справа от входа в телецентр находилась рота МВД со щитами. Ближе к крыльцу жались человек 20 гражданских из первых групп приехавших демонстрантов. За витринным стеклом маячили «Витязи».

Вшестером парламентеры зашли в стеклянный вестибюль и обратились к старшему, офицеру. Все пришедшие делегаты-офицеры представились, назвали свои фамилии, звания, должности. Стали объяснять, что к «Останкино» пришли 200 тысяч безоружных людей. Что, как у офицеров, у них — и у представителей спецназовцев, и у представителей демонстрантов должна быть единая задача: немедленно прекратить кровопролитие.

Объяснили, что основное требование — предоставить группе представителей Верховного Совета эфир для обращения к гражданам России. Возбужденный до крайней степени, командир группы отряда «Витязь» истерично закричал, что сейчас он их всех перестреляет, что пришедшие — убийцы и у них руки в крови. Остальные бойцы спецназа ощетинились в сторону демонстрантов автоматами. В любую секунду мог начаться новый расстрел.

Андрей попросил их успокоиться. Объяснил, что пришедшие действительно все без оружия. Сказал (стенограмма видеоматериалов): «Есть среди вас хоть один смелый парень, чтобы вышел сюда к нам, обыскал нас и под мою личную ответственность прошел к людям? Убедился, что мы без оружия. Мы оставим вам своих заложников... Подожди! Если есть смелые ребята... Сейчас не время споров, потому что уже есть убитые. Самое главное — остановить стрельбу и начать переговоры!»

Вильно тоже сказал им: «Ребята! Да вас точно также подставят, как нас в Прибалтике.»

Эта группа спецназовцев на словах соглашалась на переговоры, но условием их начала выдвинула требование вывести людей за ограду здания телецентра. Следует отметить, что до этого момента многие демонстранты стояли практически вплотную к «забытой» на улице роте солдат у стены телецентра, которые также чуть не оказались под обстрелом своих же сослуживцев. Эту роту «Витязи» отказались впустить в здание телецентра, несмотря на неоднократные просьбы ротного.

Мы располагаем видеоматериалами этих переговоров и именами военнослужащих дивизии Дзержинского ВВ МВД. Оперативная съемка велась изнутри основного здания ГТРК «Останкино». Приведу фрагмент стенограммы: .

Ночь. Офицер отряда «Витязь» парламентерам:
— Выйдите на крыльцо, пожалуйста. Я все понял. У меня еще одна пока к вам просьба. Значит...

Андрей:
— Подожди! Если есть смелые ребята?..

Эмвэдэшники отряда «Витязь», накачивают друг друга:
— Где толпа-то? (это к вопросу о «вооруженных». — Авт.) Я не вижу их...
— Уже все? Разбежались?
— Не знаю. Остались.
— Тут только вооруженные, да?
— Они и в «Белом доме» так же сделали, народ вперед пустили, а сами за народом.
— А потом еще кричат, что они там невооруженные.
— Ладно, подождем...

«902-ой»:
— Прием! «Байкал-1» «Байкал-1!» Я «902-й». Значит, ситуация становится критической. Как меня понял? Прием! Я командир «902-го». — «Байкал-1»...

(Конец стенограммы радиоперехвата)

Сначала за ограду вышли все демонстранты. После чего, командир группы «Витязя» потребовал, чтобы и шесть парламентеров также вышли за ограду и ждали.

Как только последний демонстрант вместе с Вильно и Андреем вышел за ограду, командир спецназовцев из холла телецентра поднес к лицу радиостанцию — и по обманутым людям в упор ударили с двух сторон длинные очереди. Спецназ из холла — не стрелял. На этот раз основной огонь велся из техцентра, из пулемета и автоматов.

Многие кричали: «Миткову с камерой сюда! Пусть снимает демократию Ельцина!»

Андрей спросил раненого тележурналиста, откуда он. Тот ответил совершенно без акцента на хорошем русском языке: «Франция!»

Андрей: «Видел, кто стрелял в людей?»
Корреспондент: «Да!»
Андрей: «Кто?»
Корреспондент: «Ельцин!»
Андрей: «Не побоишься рассказать это всем?»
Корреспондент: «Расскажу!»

Журналист из Франции был среднего возраста, без усов. Видеокамеру с пленкой Андрей засунул ему на грудь под кожаную куртку, в которую тот был одет.

Андрей и Вильно еще с двумя мужчинами потащили его за руки и за ноги в сторону рощи, где стояла машина «Скорой помощи». Прямо с угла техцентра и с крыши телецентра ударили автоматчики. Трассеры прошили двух из четырех помогавших нести раненого француза.

Этот эпизод наверняка снят другими операторами — как из бегущей группы с раненым в шахматном порядке упали застреленные добровольцы-спасатели. С момента, как упал француз и другие, стрельба затихала только на короткие промежутки времени.

К упавшим подбежали еще люди и понесли уже троих. Погрузили французского корреспондента в машину, в которую положили еще нескольких раненых. Но двоим, спасавшим журналиста из Франции, помощь оказывать было уже поздно. Их тела занесли за деревья в рощу. Там же оставляли и других убитых, стараясь вывозить на машинах лишь тех, кому еще можно было помочь.

По машине «Скорой помощи» с французом снова стреляли с крыши телецентра, но ей удалось уйти.

Стенограмма видеоматериалов по расстрелу в «Останкино»:

Генерал с несколькими мужчинами, в их числе Вильно и Андрей.

Генерал:
— Сейчас к нам придет Таманская дивизия...

Голоса мужчин:
— Отец! Я прошел Афганистан! Мы все военные! Давайте так... Мы бросим и уйдем. Их 200 (судя по интонациям — эмвэдэшников Ерина. — Авт.), пускай! Но их мало, их раздавят!

Генерал:
— Что предлагаешь?
— Я предлагаю... задержаться. Связаться все-таки с «Белым домом». Хотя (бы) давайте пополам разделимся — половину вооруженных сюда. Там сегодня было много оружия (?) захвачено.

Генерал:
— Я же приехал, мне же сказали, (что) сюда приехали подразделения.

Голоса:
— Никого нет!.. Я объясняю, мы приехали на двух машинах... Мы до утра продержимся. Но если до утра не поставите оружие, нам будут кранты! Всем!.. Нормально... Ну, дайте оружие!

(Конец стенограммы видеоматериалов.)

Раздались крики: «Сливай бензин с грузовиков! Делайте бутылки с зажигательной смесью!» Андрей и его офицеры сначала хотели остановить подбежавших с пустыми бутылками. Безоружные казаки объяснили, что нужно поджечь угол техцентра, откуда били автоматчики, чтобы оттеснить убийц вглубь здания и таким образом остановить наиболее губительный огонь. Как признавали оба прибалтийских омоновца, мужество людей просто поражало, а их самоотверженность носила массовый характер. Скупые на громкие слова ребята назвали это однозначно: «Массовый героизм!» Пытаясь, спасать раненых, люди, казалось, забывали об инстинкте самосохранения.

Вильно с Андреем в поисках генерала отошли в рощу. Возмущенные демонстранты бросали камни в расстреливавших их из здания (с торца техцентра АСК-3) автоматчиков, разбивали стекла. Когда этих людей прямо сквозь окна техцентра посекли автоматными очередями (первоначально стреляли из комнаты милиции), казаки бросили первые бутылки с бензином. Это было единственное оружие, которое могли применить безоружные люди, чтобы остановить убийц-автоматчиков и вынести своих раненых. Загорелся угол техцентра, и сразу же в это место пошли трассеры с крыши телецентра. Очереди прошили несколько казаков, а затем раненые были безжалостно добиты.

Стенограмма видеодокументов:

У рекламного щита на улице Королева горит расстрелянный грузовик, из бензобака которого перед этим казаки заправляли бутылки бензином. К углу корпуса АСК-3 бежит безоружный человек с бутылкой. Съемка ведется с 1-го этажа здания АСК-1 телецентра ГТРК «Останкино».

«Витязь»:
— Что, е..ануть, что ли, туда?
— Подожди, е.., здание повредишь.
— Тот бутылки кидает, а вы...
— Только не через это стекло, а через первое.

Слева из телецентра ГТРК по бегущему человеку бьют из автомата или ручного пулемета трассирующими очередями: короткая, длинная, еще три очереди. С крыши выпустили и несколько очередей по 2-му этажу АСК-3 (по торцу здания).

Машины «Скорой помощи» с синими мигалками на крыше, пытавшиеся подойти к раненым, эмвэдэшники Голубца и Лысюка обстреливают практически в упор и не допускают к истекающим кровью и нуждающимся в срочной медицинской помощи людям.

БТР «Витязя» с торца телецентра АСК-1 взревел мотором и ударил длинными очередями из крупнокалиберного пулемета по углу корпуса АСК-3. Затем он двинулся к зданию техцентра, где снес огнем весь второй этаж в районе центрального входа под крики «Ура!» со стороны демонстрантов. Не прекращая стрельбы длинными очередями, БТР перенес огонь со 2-го на 1-й этаж техцентра. Раза два или три БТРы от пруда по очереди проехали по кругу по улице Королева между техцентром и телецентром. Всего такую «стрелковую» активность проявляли 2 БТРа с угла телецентра.

После расстрела техцентра уже в первый заход из БТРов обстреляли людей в роще. Судя по звуку, сначала стрельба велась из 7,62-мм пулемета ПКТ БТРа, а не из крупнокалиберного пулемета КПВТ калибра 14,5 мм. Было около 21.10.

Не исключено, что сначала экипаж БТР действительно попытался поддержать демонстрантов и решил перейти на нашу сторону — казалось, что ситуация «качалась». Но на нашу беду с тыла телецентра в этот момент уже заходила бронегруппа бригады Захарова, воодушевленная переходом на сторону Ельцина 27-й мотострелковой бригады из Теплого Стана. Военные под водительством начштаба 27-й бригады Якова Выродова пришли к Кремлю со всей своей броней. Дело следственных органов выяснить, чей приказ обеспечил практически синхронный вывод бронегруппы 27 МСБ к Кремлю (в 21.20) и буквально пятью минутами раньше подход бронегруппы бригады под командованием подполковника Виктора Захарова к «Останкино». Расстреляв техцентр и услышав сразу после этого в эфире сообщение о подходе бронегруппы из десяти БТРов (принадлежность пяти других выясняется), «колеблющиеся» стали заметать следы своего «преступления». По этой версии, испугавшись, они и продемонстрировали слишком большое рвение.

К сожалению, в пользу другой версии — сознательной провокации БТРа-оборотня — говорят факты. Прежде всего замечу, что при расстреле в упор здания техцентра АСК-3 из БТРа никто в здании не пострадал, а демонстрантов БТР «Витязя» сразу стал убивать десятками! К тому же совсем недавно мы получили материалы радиоперехвата Куликова, Голубца и Лысюка, непосредственно предшествующие действиям этого БТРа.

Стенограмма радиоперехвата. Позывной «85-й» — в/ч 3185 (?) (в «Останкино» был и «86-й» — в/ч 3186- либо майор Чупрунов с сотней подчиненных, либо подполковник Бабуров с сотней подчиненных... в/ч 3187 — подполковник Плевако с 80 подчиненными из резерва на улице Житной, 16). Говорит спокойно:

— Я «85-й»! Прошу поддержать в таком плане: пусть с другой стороны снайперы всех вооруженных «гасят». Они здесь нам не дают покоя (?!).

Голубец:
— Что надо? Что надо, «85-й»?
— Надо, чтобы из того здания (мы связаться не можем — все глухо) здесь снайперов (?!) поражали... поражали вооруженных (?!), которые приближаются к нашему дому.

Пробиваются с улицы крики людей:
— Ложись!

Командир Голубец:
— Понял! «85-й»:
— По моему, их 20, человек 20! бл..и, вошли в коридор и из коридора не выходят! Прошу связаться со вторым зданием — у меня нет с ним связи. Просьба поддержать нас огнем со второго здания и не дать передвигаться, накапливаться здесь!
— Понял!

Третий командный голос:
— Давай по нему!
...

Другой радиоперехват, опять командир Голубец:
— Что надо «85-й»? Хорошо! Чтобы поддержать их огнем со второго здания! И ускорить выдвижение сюда «412-го» на бронетехнике, пять отсюда поближе (?) и две коробки... Я им задачу поставил...

Грубый голос:
— Я слушаю! «Пион».
— Вторая атака! Выдвигаются к нам! Надо ускорить выдвижение сюда «412-го» на бронетехнике. Как понял? Прием!
— Я понял, сейчас один от резерва отсюда выдвигается и от него!

Другой голос командира (спокойно) Голубца или Куликова:
— Значит, я задачу поставил — пять отсюда! «412-й»? — запрашивает «412-го» — А, «412-й»?! — затем опять продолжает разговор с первым:
— И пять отсюда поближе подойдут. Но их, значит, надо там организовать, их взаимодействие. Я им задачу поставил, чтобы они поддержали с оружием...

Конец стенограммы радиоперехвата.

«Две коробки» — это два БТРа «Витязя» у пруда;
«412-й» на бронетехнике», «второе хозяйство» — 10 БТРов под командованием Виктора Захарова;
«пять отсюда» — 5 БТРов 2 мсп ОМСДОН.

Мы располагаем видеодокументами, на которых запечатлен «56-й» — худой офицер отряда «Витязь» дивизии Дзержинского, предположительно, капитан по званию (возможно, капитан Абросимов из в/ч 7456, выдвинувшийся как резерв от здания МВД с улицы Житной, 16, где он был с 1 октября). Худощавый офицер, глядя прямо в камеру уверяет, что первыми начали стрелять... демонстранты, не скрывая, что сам он со своими стрелками перешел в здание АСК-3 буквально за пару минут до первого выстрела по подземному коридору из здания ГТРК и стрелял со своими подчиненными по «вооруженным бандитам». Имя офицера (предположительно) — Владимир.

Видеоматериалами документировано, как БТР с угла ГТРК расстрелял угол корпуса «АСК-3» и затем, подойдя к центральному его входу, протаранил стеклянную стену техцентра, въехав в него на полкорпуса левее знака «пешеходная дорожка» (материалы ТВ С.-Пб.); а также то, как, отойдя на пару метров назад от здания, БТР открыл огонь из КПВТ по мифической группе, в 20 человек, которые по радиоперехвату якобы «...вошли в коридор (корпуса АСК-3. — Авт.) и... не выходят».

Действительно, у страха (или у бутылки!) глаза велики, если наше двухминутное пребывание в корпусе АСК-3 мерещилось им потом еще пару часов, а каждого из нас они умудрились приравнять к четверым. Вот вам и вся профессиональная выучка суперменов из МВД!

...Потом этот БТР, протаранив автобус, вернулся к пруду за угол телецентра, развернулся и так же методично стал расстреливать людей в роще из крупнокалиберного пулемета, освещая рощу прожектором.

С другой стороны пруда к телецентру по улице, параллельной улице Королева на глазах Андрея подошло еще около 8 БТРов МВД (бронегруппа состояла из 10 БТРов Захарова. — Авт.). Очевидно, что по плану и сценарию провокации Ельцина, они просто дожидались подхода к «Останкино» 200-тысячной колонны демонстрантов.

Андрей и Вильно, уходя, слышали шум моторов приближавшейся к телецентру новой колонны БТРов. Около первого перекрестка на улице Королева стояли автобус с ранеными и один из армейских грузовиков, на котором мои товарищи и уехали обратно к «Белому дому». Там они разгрузились у 20-го подъезда, где я с ними и встретился.

...Наши офицеры ошиблись лишь в одном. Они и мысли не могли допустить, что столичными войсками МВД может быть проведена какая-либо другая операция, кроме операции оцепления района телецентра и задержания подозрительных.

МВД В. Ф. Ерина и ВВ А. С. Куликова расстреляли безоружных и окруженных людей!

По нашим оценкам у телецентра убито до двухсот человек (по данным Руцкого — триста). Больше половины из них — на совести четырех автоматчиков спецназа, убивавших с крыши здания телецентра. Трупы, как известно, во время боевых действий практически не вывозили и оставляли в роще, поскольку даже раненых не успевали отправлять в больницу шестью машинами «Скорой помощи».

К роще после 22.00 3-го октября и до утра 4-го октября не подпустили ни одну машину «Скорой помощи». Требует отдельного расследования вопрос о том, кто и куда вывез утром и днем 4-го октября трупы из рощи. По официальному признанию А.С. Куликова и его заместителя А.С. Баскаева через полтора дня после бойни у телецентра на рассвете 5 октября в роще и окрестностях «Останкино» было собрано еще 19 свежих трупов! Роща представляла собой идеальное для расстрела место, занимая несколько сот метров в ширину (250-300) и с полкилометра в длину. С одной стороны (с правого фланга) во всю длину рощу огораживал высокий забор, отделявший ее от территории телевышки и не дававший вырваться из ловушки с этой стороны. Вдоль другой ее стороны вытянулось здание техцентра — корпус АСК-3, из которого спецназовцы МВД вели пулеметный и автоматный огонь по предварительно загнанным в западню людям. Помимо отсекающего огня из техцентра (с левого фланга), по роще вели огонь на поражение с улицы Королева и телецентра (с фронта). С крыши телецентра роща свободно простреливалась автоматчиками. Она также насквозь простреливалась и из крупнокалиберных пулеметов БТРов с улицы Королева (шеренги в 5-7 БТРов Захарова выстраивались у подземного перехода и вели оттуда огонь по людям, прятавшимся у трансформаторной будки, здания касс «7-го неба» и в роще; время от времени колонны БТРов делали круги по улице Королева и на ходу расстреливали людей уже под другим углом из автоматов с бортовых бойниц и пулеметов. С противоположного конца рощи (с тыла) уйти не давала стрельба выдвинувшихся туда эмвэдэшников и БТРов. Людям некуда было вырваться!

Приведу лишь одну стенограмму имеющихся у нас материалов радиоперехвата и видеодокументов, часть из которых была представлена ATV ЦТ. Командиры расстрела в «Останкино» наводят на цель крупнокалиберные пулеметы БТРов дивизии Дзержинского:

«Останкино». 22.45.

Слышится голос другого командира, похоже, находящегося в той же комнате ГТРК рядом с первым «целеуказателем» (судя по знакомому тембру голоса — генерал-майор милиции Голубец):
— Вышла подмога, «второе» хозяйство. Плюс я разговаривал с замминистра (П.В. Голубец разговаривал с замминистром МВД, командующим ВВ А.С. Куликовым. — Авт.). Доложил ему всю обстановку...

Надеемся, что следственные органы по этим радиоперехватам без труда установят обладателей начальствующего голоса и идентифицируют для суда Павла Голубца, Анатолия Куликова и Сергея Лысюка.

Отличие между автоматным расстрелом (начался вскоре после 19.00 — по опубликованным данным, либо в 19.10 — 19.15, либо в 19.28 и продолжался около полутора часов) и расстрелом из БТРов (начался около 21.10 после прихода организованной пешей 200-тысячной колонны, длительного перерыва и переговоров их представителей с эмвэдэшниками) было лишь одно:

Наибольшее количество трупов было получено при второй, ничем не оправданной акции устрашения, когда еще около девяти часов до 5.45 4-го октября БТРы и спецназовцы активно «набивали» окруженную рощу убитыми и ранеными. Трассеры долетали до станции метро «ВДНХ».

Например, в 22.00 БТР, что находился между зданием АСК-1 и прудом, в течении нескольких минут из КПВТ расстреливал огромный 16-этажный жилой дом. Это дом на улице Королева, ближайший к пруду.

До 12.00 утра 4-го октября они продолжали добивать людей одиночными выстрелами на шевеление. Так контрольный выстрел в затылок со следом порохового ожога был обнаружен паталогоанатомом на трупе моей знакомой — девушки из отряда спелеологов Н. Петуховой.

Правительственные источники не стеснялись признавать тот факт, что еще во второй половине 4 октября на подступах к «Останкино» была уничтожена и рассеяна «вторая волна боевиков»: (РВ, 9.10.1993г.) Стоит ли удивляться, что в результате Аркадий Баскаев и Анатолий Куликов вынуждены были официально указать в отчете ВВ МВД о 19 новых трупах, собранных у Останкино уже после расстрела парламента в ночь с 4 на 5 октября?

В этом же самоубийственном признании Голубец рассказывает как в течении нескольких десятков минут он выпустил в упор по безоружным демонстрантам и по нам целый боекомплект — почти 8 тысяч пуль!

После отражения первой атаки и гибели рядового Ситникова проверили людей и боеприпасы. Приказал Васильеву доставить нам боеприпасы. Он не отвечал...

Комментарии, как говорится, излишни.

Оставшиеся на улице 180 солдат Софринской бригады ВВ МВД также не чувствовали никакой угрозы с нашей стороны — во время мифического «боя» они продолжали стоять рядом с расстреливаемыми демонстрантами. «Витязь» по своим не стрелял.

(Из стенограммы информационного выпуска.)

...На улице около 20-го подъезда «Белого дома» мы увидели казаков на легковом автомобиле с госномерами. Я представился и попросил отдать аккумулятор. Ребята сказали, что с этой машины его снимать не надо, поскольку рядом есть другой — сломанный автомобиль. Буквально через 3-4 минуты они притащили нам аккумулятор с военного грузовика ВВ МВД.

В комнате переговоров на диване лежал Ачалов. Вокруг него хлопотал врач. Все мы тогда думали, что генерал сломал ногу (на самом деле он ее растянул, повредив при этом нерв). Врач сказал, что Ачалов не сможет в ближайшие дни самостоятельно передвигаться.

Поставив в изголовье лежавшего на диване генерал-полковника аккумулятор, я попросил Преподавателя подключить источник питания к радиотелефону. Преподавателя пришлось оторвать от «добывания» электричества, которым он в последние дни осады научился подпитываться то ли от фонарей уличного освещения, то ли от постороннего силового кабеля.

Минут через 30 после нашего возвращения из «Останкино» прибыл Макашов с двумя генералами в сопровождении Крестоносца и Славы-комбата. Они, попав под обстрел из БТРов, велели всем расходиться и отбыли в «Белый дом» на двух частных легковых автомобилях демонстрантов.

Полушеф попросил меня пойти вместе с ним на улицу. Вышли вдвоем все из того же 20-го подъезда и подошли к спортзалу. Там уже была полностью развернута на базе ГАЗ-66 полковая радиостанция внутренних войск МВД Р-142М «Сорока» (№ С-54). Полушеф приказал ее свернуть и двигаться за нами. Персонал захваченной радиостанции был без охраны, настроение у оставшихся радистов (один сержант оказался непримиримым противником Верховного Совета. — Авт.) — бодрое. Радиостанцию свернули очень быстро, и она с черепашьей скоростью поехала за нами.

Мы подвели ее прямо под окно кабинета Ачалова, выходящее на мэрию, немного не доходя до 24-го подъезда. Радисты оперативно развернули антенну и подали в окно кабель с микрофоном и пультом управления.

В приемной сидели Владимир, Петрович, казачок и другие. Наш казачий батальон потерял в «Останкино» только убитыми троих ребят (группа «Север» — двоих, отряд безоружных спелеологов — более троих убитых, в том числе, жениха и невесту Алексея Шумского и Наташу Петухову, московский Союз офицеров — троих: Журавского, Погорелова, Пономарева). Появился и Петя-кормилец. Он по старой памяти предложил угостить меня кофе, но света пока не было, и он отправился ночевать на 13 этаж. Света не было и в мэрии, где собирались подзарядить батареи штабных радиостанций.

В это время 00.10 минут 4-го октября 1993 г. (по стенограмме видеоматериалов ЦТ) на радиостанции «Эхо Москвы» бесновался и кликушествовал неудавшийся журналист — городской землепашец Юрий Черниченко: « ...Раздавите гадину! ...Сейчас эти слова нельзя забывать по отношению к тем, кто ворвался в наш город как бешеная собака, с огнем и выстрелами.

Ребята, хотите жить — раздавите гадину!»

...Из дивизии Дзержинского поступила свежая информация. В частности, стали известны объяснения Лысюка, командира батальона спецназ «Витязь», по поводу расстрела в «Останкино». Купленный с потрохами за побрякушки и деньги, обладатель узкого покатого лба сообщил в тот вечер своим собеседникам, что он и его бойцы якобы первыми не стреляли, что в «Останкино» был настоящий бой, и что «боевики» первыми убили в «Останкино» его бойца. Только после потери бойца у его ребят, мол, «упала планка», и они немного постреляли.

...В нашем штабе Макашов спросил у меня, какие последние данные поступили из «Останкино». Я представил ему Андрея.

В этот момент к пострадавшему Ачалову пришел Баранников. В нашей приемной он немного задержался, увидев незнакомых ему Андрея и Вильно. Виктор Павлович резко спросил: «Кто они?» Офицеры представились, назвав свои фамилии, звания и занимаемые должности.

В эти критические часы, похоже, лишь Ачалов, Трушин, да Бабурин пытались еще как-то реально повлиять на ситуацию и делали разумные шаги. Характерно, что вечером Бабурину с большим трудом удалось оторвать Хасбулатова от нелепого бумаготворчества, совершенно далекого от действительности и происходящих событий. Едва пролилась первая кровь, председатель парламентского комитета по судебной реформе, законности и правопорядку С. Бабурин поехал в МБ РФ, к военным. К сожалению, испуг и неверие тех, с кем ему довелось встречаться, помешали предотвратить дальнейшую трагедию.

Впрочем, даже неравнодушный к Лужкову Степашин в эти часы не захотел лезть в кремлевскую петлю и проявил очевидное здравомыслие, дистанцируясь от своих хозяев. Как ни странно, только это ведомство и осталось относительно незапачканным в октябрьской бойне, хотя группа «К» МБ РФ все же была введена в здание Моссовета и в Кремль.

Многое для прекращения насилия делали в этот вечер лидеры Совещания субъектов Федерации, отдельные руководители регионов.

...Большую радость у нас вызвало прибытие командира первой армейской части, перешедшей на сторону парламента, когда в приемную министра обороны вошел обветренный окопный волк и рявкнул: «Товарищ генерал-полковник! Вверенная мне часть... имярек... прибыла... В составе... офицеров». Командир полка производил впечатление опытного вояки, далекого от штабных коридоров.

После его прихода меня отправили отсыпаться. Оставив автомат дежурным, ушел спать в «санаторий» разведчиков. В нашей «спальной» прямо у входа, обхватив голову руками, сидел на полу в забытьи спелеолог — командир разведчиков.

Во время моего отсутствия он пришел в штаб Ачалова со своими не попавшими в «Останкино» спелеологами-разведчиками. С ним были две девочки лет 15 и несколько ребят. После снятия блокады у хозяев подземных коммуникаций был один вопрос: «Что делать дальше?» Вышедший к ним из штаба генерал... посоветовал дождаться меня, поскольку, по его словам, именно я дам им новую работу.

Подняв голову, спелеолог в состоянии прострации стал перечислять убитых и раненых в «Останкино» своих ребят. Производил он впечатление совершенно невменяемого человека. Глядя куда-то сквозь меня, он повторял кому сколько было лет, куда в них попали пули и т. д.

Так прошел этот, давно ожидаемый мной день, 3 октября — первый день моего предполагаемого пребывания на Средиземном море. Знали бы пригласившие меня респектабельные французы, чему нас вместе с несколькими их соотечественниками учили в этот день кремлевские «демократы».

В этот день я перестал питать иллюзии и обманывать себя, что, мол, у нас все само собой выправится. Как ни тяжело и тревожно это признавать, очевидно, что в необъявленной войне на уничтожение России от геноцида, осуществляемого экономическими методами, искусные дирижеры решительно стали переходить на прямой и уже ничем неприкрытый террор — так называемому «золотому» миллиарду уже в ближайшие годы не жить без нашего сырья. Наша «беда», а их жизненная ставка в разгорающейся по всей планете жесткой борьбе за чью-то красивую жизнь — слишком богатые природные ресурсы нашей страны. По какому-то чужому и крайне жестокому сценарию уже решено, что все мы, несогласные с диктатом, по навязанным силой правилами игры — подлежим физическому уничтожению. Нам просто не оставлено места в их «раю» как непокорным и независимым людям. Битва за оскудевающие ресурсы и рынки сбыта будет вестись без всяких правил и снисхождения! Как только они в очередной раз почувствуют, что начинают проигрывать в своей же шулерской игре — фиговые листки их «демократических законов» и конституций снова будут смыты кровью невинных, а россиянам в который раз предложат сыграть в новую игру...

Они собрали нас в «Белом доме» так же, как когда-то комиссары собирали в театрах белых офицеров (например, в Екатеринбурге) на регистрацию и решали: расстрелять их сразу или еще немного повременить. При этом никто не будет смотреть, хороший или плохой попался «белый офицер» — все они потенциально опасны. У них неожиданно сорвалось задуманное — чисто случайно не получилось перебить 4-го октября основных лидеров оппозиции.

Поскольку режим еще летом 1993 года потерпел поражение мирным политическим путем, Запад теперь сделает все возможное, чтобы под тем или иным предлогом не допустить выборы президента в России, пока живы лидеры оппозиции. Когда мировые геополитики придут к заключению, что вывеску необходимо срочно сменить, от Ельцина резко отойдут откровенные ставленники закулисы — Гайдар, Козырев, Федоров, Чубайс...

При этом будет использована тактика «второго эшелона», чтобы не провоцировать нежелательные экскурсы в историю России XX века, хотя, как метко однажды заметил в каком-то интервью народный депутат Николай Павлов, проблема заключается вовсе не в исторических изысканиях о роли «авангарда пролетариата», а в геополитике: «Дело ведь не в том, что у г-на Гайдара или Козырева нерусские лица и фамилии. Проводимая ими оголтелая антирусская политика заставляет народ обращать внимание на их корни».

Оставшимся «Иванам-дуракам» из властной кормушки доверят сделать последнее и самое грязное дело: перебить тысячу-другую оппозиционеров, после чего их самих сразу скинут и с громким воем на них же все и спишут, а под сурдинку очередной революции и борьбы с московской тиранией закулиса опять попытается элегантно расчленить российское государство еще на десяток-другой бандустанов (на этот раз уже не Российскую империю как в 1917-м, не СССР как в 1991-м, а их остаток — Российскую Федерацию). На передний план они попытаются выдвинуть человека, который кинет Россию грудью на мусульман и санитарным кордоном надежно прикроет с юга и юго-востока Европу, снимет головную боль Германии и США, кто обеспечит им опять спокойную жизнь за наш счет и кровь российских мальчишек.

У меня нет сомнений, что в зарубежных аналитических центрах уже просчитаны варианты поведения нескольких десятков конкретных должностных лиц России, и на их основе готовятся для дальнейшей работы сценарии постепенного вовлечения в конфликт армии и МВД, чтобы при следующих, инициированных не без участия Запада расстрелах нашего народа повязать кровью уже не десятки, а сотни генералов и офицеров.

Скинуть безжалостный марионеточный режим и выгнать вон их второй эшелон легко не удастся, и тем более отправить нынешних и будущих надсмотрщиков — типа Немцова, Явлинского и иже с ними — обратно туда, где их для нас спешно выращивают и бережно пестуют.

Жесткий диктат Запада, его экономическая тактика прозрачны и практически уже исчерпали себя: вскоре, когда национальная экономика (и, в первую очередь, ее основа — наукоемкая промышленность) будет окончательно разрушена, окажется, что виновных просто нет. Закулиса деланно и как бы удивленно разведет руками и отречется от навязанных нам силой собственных представителей: «Что же Вы хотите, если во главе правительства сами поставили нездорового и ничего не смыслящего в хозяйстве обозревателя журнала «Коммунист» (штатный сотрудник отдела «Право» в 1987-1990 гг.), а всю собственность Федерации доверили рыжему демагогу комсомольского типа — «большому» ученому (младший научный сотрудник!) с огромным опытом торговли и распродаж собственности (спекулировал гвоздиками!)?»

Своеобразная подборка материала в книге столь авторитетного человека формирует у неподготовленного читателя впечатление, что 4 октября 1993 года вовсе не «Бейтар» штурмовал российский парламент и убивал безоружных православных, а черносотенная милиция штурмовала в центре Москвы какую-то синагогу под крики: «Жидовская морда!.. Татарва!..». А это уже сильно грешит против исторической правды, так как невозможно скрывать тот факт, что в здании Дома Советов были члены РНЕ и некоторые взгляды на проблему русско-еврейского диалога пользовались популярностью, тем более, что большинство защитников парламента главным виновником государственного переворота открыто называло мировую «закулису». В целом, если в угоду либеральной интеллигенции не ретушировать недавнюю историю, приходится признать очевидный факт и следующую формулу среднестатистического защитника «Белого дома»: 4 октября 1993 года в центре Москвы убивали русских, православных, не признающих мессианские притязания никаких «богоизбранных народов» на своей земле. Что было, то было!

В 2.00 западные посольства в очередной и теперь уже в последний раз отозвали из здания парламента своих журналистов. Иностранцы ушли тихо и незаметно, ничего нам не сказав. Напрямую к Ачалову, минуя нас, подобная информация также не поступала, поскольку из-за травмы ноги он ночью никуда не выходил.

«В 1.45 в штаб МО ВВ прибыла колонна на 27 БТРах.»

В 2.40 вышел из состояния оцепенения заместитель министра внутренних дел РФ генерал-лейтенант милиции Александр Николаевич Куликов, в отличии от своего тезки пытавшийся последние дни держаться в тени. Назначенный лично Ельциным (указ №1577) комендантом района чрезвычайного положения (ЧП) — города Москвы, он в свою очередь сделал своими заместителями Панкратова и Огородникова. От МВД к Грачеву был прикреплен генерал-майор милиции Шкирко — для организации взаимодействия ВВ МВД с войсками МО в предстоящей операции.

В этот момент на глазах депутата в Генштаб прибыла кавалькада правительственных машин, которая, с трудом распихав со своего пути многочисленные БТРы, через отдельный министерский подъезд со стороны Кремля проследовала в распахнувшиеся ворота персональной арки. По рядам «бультерьеров» и «бейтаровцев» прошел шорох: «Ельцин! Ельцин приехал!» Бабурин понял, что депутатам делать теперь в Министерстве обороны нечего, и вернулся обратно в «Белый дом».

Ельцин, сопровождаемый Коржаковым, упал на мягкие сиденья в личных апартаментах министра обороны и на глаза старших армейских группировок не показывался.

За «г-образным» столом лицом к входящим и спиной к засевшему в комнате отдыха министра обороны Ельцину слева направо сидели четверо (расположение действующих лиц приводится по состоянию на конец заседания):

1. Ерин,
2. Филатов,
3. Кондратьев (3) (заместитель министра обороны по чрезвычайным ситуациям вошел позднее вместе со всеми офицерами армии),
4. Грачев.

По правую руку от Грачева, спиной к левой от входа стене расположились:

5. Черномырдин,
6. Лужков,
7. Панкратов.

Начальник ГУВД Москвы генерал-майор милиции Владимир Иосифович Панкратов уже сменил штаны и «беглую» мэрскую одежду и теперь с бравым видом восседал в десантном камуфляже.

Заседание Совета Безопасности в таком составе за закрытыми дверями шло с 1.30 до 3.00 и основная проблема была в том, чтобы уломать Грачева на применение армии для расстрела парламента без письменного приказа или распоряжения Ельцина. За исключением одного, пожалуй, Черномырдина, все уже были сильно пьяны. Из армии и Генерального штаба на Совете Безопасности в это время присутствовал один только Грачев.

Около часа Павел Сергеевич отказывался без письменного приказа Ельцина выводить на штурм Дома Советов войска, потребовав от Ельцина при нем подписать соответствующий указ. На оперативно подготовленный и протянутый экс-президенту на подпись проект указа Ельцин просто не прореагировал и каким-то непонятным образом вскоре смог уломать Грачева.

Ближе к 3.00, когда Грачев уже окончательно сломался, в его кабинет на Совет Безопасности стали по одиночке приглашать армейских офицеров.

Первым вызвали командира 119-го Наро-Фоминского парашютно-десантного полка ВДВ. Задачу полку ставили отдельно от всех, но его тщеславный командир по выходе из приемной ее быстро всем растрепал: «Блокировать подходы к зданию!», что по кондратьевскому плану выглядело так: «2-й батальон (4-я, 5-я и 6-я роты), саперная и разведрота блокируют Дом Советов со стороны сквера и стадиона (8-20-й подъезды), 1-й (1-я, 2-я и 3-я роты) — со стороны мэрии, 3-й батальон (7-я, 8-я и 9-я роты) — со стороны набережной.»

...В свое время выводившийся из Каунаса 119-й парашютно-десантный полк планировали загнать к черту на рога. В последний момент Грачев заменил запланированную ссылку подмосковным Наро-Фоминском, где, впрочем, семьи офицеров и прапорщиков никто не ждал и незванным гостям квартиры выделять не собирался. За успешный расстрел 4-го октября этот полк в течение считанных недель полностью обеспечили квартирами. Видимо, это и было главным условием сделки.

Следующим вызвали командира Таманской и легендарной дивизии была поставлена «боевая» задача: «Танки на марш к «Белому дому».

Вошедшие расположились на почтительном расстоянии от Панкратова и Лужкова, несколько человек сели напротив них, а двоим офицерам-десантникам вообще стульев не хватило, и они стояли у двери.

На расширенном заседании СБ первым выступил истеричный толстяк в камуфляже — В. И. Панкратов. Пребывавший накануне в бегах и прятавшийся 3 октября с 14.30 до 23.00 в какой-то щели, он, не моргнув глазом, красочно расписал воображаемые зверства «боевиков» парламента, мнимые убийства милиционеров.

Вслед за своим, словно с цепи сорвавшимся главным столичным милиционером, обстановку стал нагнетать Ерин.

Черномырдин был самым трезвым из приехавших кремлевских руководителей. Спокойно расхаживая за спиной Грачева, как уверенный в себе и в своем материальном положении человек, сказал, что пора со всем этим кончать и что Министерству обороны надо спланировать и провести войсковую операцию по захвату «Белого дома».

Следом встал Грачев и, сообщив, что планирование операции возлагается на Кондратьева, тут же сам стал ставить задачи:

Грачев пообещал Черномырдину предоставить достаточное количество бронетехники с боекомплектом, 10 танков с экипажами добровольцев, но экипажи БТРов и БМП предложил сформировать неармейские.

Когда наступил черед командиров спецназа (подразделений «Альфа», «Вымпел» и ВДВ) и им была поставлена задача: обеспечить проход в здание (попросту говоря, захватить первый этаж Дома Советов) и взять его штурмом, командиры спецподразделений «Альфа» (группа антитеррора «А» бывшего КГБ СССР) и «Вымпел» (диверсионное подразделение бывшего 1-го Главного управления КГБ СССР, созданное 19 августа 1981 г. и впоследствии расформированное за отказ штурмовать парламент России 4-го октября 1993 года) отказались идти на штурм Дома Советов без десантников.

БТРы и автоматчики ушли под командованием замкомандующего ВВ МВД генерал-майора милиции Анатолия Романова, чья зловещая роль в серии вооруженных нападений на армейские части в районе Рочдельской улицы (6 раненых таманцев на набережной) и в организации ночных расстрелов пленных защитников парламента требует специального прокурорского расследования.

Как нам стало известно уже после кровавой бойни, в 4 часа утра в Кремле состоялась встреча Ельцина с офицерами группы «А» и «Вымпел». Привожу ее описание с их слов.

Вечером 3-го октября командиры подразделений группы специального назначения «А» Главного управления охраны РФ, специализирующегося по борьбе с терроризмом (известного как группа «Альфа») получили приказ направиться в Кремль, где должны были ждать дальнейших указаний. Спали на полу в Кремлевском дворце съездов.

Около 4.00 часов офицерам сообщили, что с ними будет говорить Президент. Вместе с сотрудниками ОУЦ (спецподразделение ГУО РФ «Вымпел») и их зам. командира Герасимовым они направились к Ельцину. Офицеры были при оружии, но, несмотря на установленный порядок, они не были досмотрены, оружие не было сдано.

В помещении, куда их привели, уже находились Начальник ГУО РФ, комендант Кремля генерал-лейтенант безопасности Михаил Барсуков, начальник службы охраны Президента РФ генерал-майор безопасности Александр Коржаков, явно нетрезвый, а также командир группы «А» генерал-майор Геннадий Зайцев.

Обратившись к собравшимся, Михаил Барсуков сказал, что поставлена задача захватить Дом Советов. Генерал сообщил, что штурм будет проходить в три этапа: в 6.00 начинается артподготовка силами танков Таманской дивизии, далее авиация и вертолеты наносят ракетно-бомбовый удар, в заключении на штурм пойдут военнослужащие «парашютно-десантных войск».

Генерал-майор Герасимов потребовал от Барсукова письменный приказ. Начальник ГУО РФ сразу ушел согласовывать данный вопрос с Ельциным. Через некоторое время открылась дверь и появился Ельцин. Передвигался он как-то неестественно, был явно не в себе, бледный, как мел.

«Советы решили взять реванш, — заявил Ельцин, — ...Они решили развязать гражданскую войну. Товарищи, вы должны спасти демократию... Как Верховный главнокомандующий, я приказываю взять этот «Белый дом».

После этого, сопровождаемый Коржаковым и другими охранниками, Ельцин ушел. Офицеры группы «А» категорически заявили, что приказ выполнять не будут.

Первое, что я услышал, был радиообмен МВО МО РФ и командира армейской бронеколонны, входившего в Москву по Минскому шоссе. На вопрос командования московского военного округа, почему колонна нарушила приказ и движется по непонятному маршруту, последовал ответ: «Я не могу остановиться. Меня ведет помощник президента Волков...» (5)

Время от времени Полушеф умудрялся прерывать изрыгаемые на нас потоки угроз. В один из таких моментов мы все невольно рассмеялись, поскольку в устах «афганца» — старшего офицера Генерального штаба — притворные сетования прозвучали с понятным юмором. В целом же нам было не до веселья, хотя в голове тогда еще просто не укладывалось, что буквально через несколько часов прозвучавшие угрозы МВД станут кровавой реальностью.

Чтобы читатель мог немного прочувствовать обстановку вокруг «Белого дома» на рассвете 4-го октября, достаточно привести всего две-три минуты стенограммы радиоперехвата в 4 часа 10 минут утра.

МВД:
— Работает радиостанция пресс-службы ГУВД... Всех пленных начальник Департамента охраны «Белого дома» обезоружил и отдал на растерзание своим боевикам.

Второй эмвэдэшник:
— Мужики, это...

Полушеф:
— Ребята, не надо врать. Всех отпустили.
— Молчи, козел. За кровь милиционеров ответишь своей кровью.
— Вот вы так все время и говорите.
— Мы не говорим! Мы вас, скотов, вешать будем!

Второй эмвэдэшник вдогонку:
— ..Либо получишь пулю в лоб!
— Тот, кто так говорит, тот и получит. Не надо, ребята, об этом.
— Мы тебе, скотина, не ребята. Твои ребята в жопу друг друга трахают со страха. А с тобой разговаривают работники милиции. И лучше тебе бежать. Вообще бежать тебе некуда. Все равно мы тебя поймаем. Ты понял, придурок, бл..? И ты меня не оскорбляй!
— Ребята, а мы вас не оскорбляем вообще-то.
— Да потому что ты — муд...!
— Так нельзя, ребята. Это жестоко.
— Работает пресс-служба Петровки, 38. ...Завтра исполняется 75 лет уголовному розыску. Полковник Шишаев Иван Дмитриевич с 1966 года отдал всю жизнь в борьбе с преступниками. Он задержал десятки бандитов, а сегодня был убит без оружия...
— Я сотрудник милиции, обещаю, что я отомщу за наших ребят, погибших сегодня. Всем защитникам «Белого дома» — готовьтесь, гады!

С поста Макашова:
— Зря ты, парень!
— Стреляйте их на месте, мужики!, — с растяжкой продолжает второй эмвэдэшник, — Стреляйте, не жалейте! Патронов на всех хватит! Лупи их, бл..ей.

...В 5.00 по приказу начальника Главного медицинского управления Москвы А. Н. Соловьева из окрестностей «Белого дома» были выведены все машины «Скорой помощи», что спустя два часа привело к гибели тяжелораненых защитников парламента.

Напомню, что еще днем 3 октября во все больницы Москвы по указанию ГУВД из Главного медицинского управления Москвы поступили телефонограммы о планируемом поступлении раненых. Зная о готовящемся штурме Дома Советов, руководство ГМУ сознательно оставило парламент без необходимых медицинских средств — необходимых для спасения людей медикаментов и средств эвакуации раненых. Предпочитая в ночь с 3 на 4 октября заниматься нагнетанием в СМИ истерии о «пьяных» защитниках-«убийцах» Дома Советов, «врачах-заложниках» из ЦЭМП, ГМУ официально сделало ответственным за учет и подсчет количества погибших в Москве 3-4 октября... корреспондента «Московского комсомольца» Игоря Федоровича Надеждина, так отличившегося еще 2 октября в оцеплении «Белого дома» вместе с коллегами из ГУВД, а 5 октября Соловьев разрешил «допросы и очные ставки раненых, находящихся в тяжелом, иногда безнадежном состоянии, в раннем послеоперационном периоде» (из отчета врачей Спасательного центра).

...В 5.40 пришли серьезные люди, как я понял, из спецподразделения «Вымпел». Сказали, что час назад закончился Совет Безопасности. Им надо доложить, что там было. Полушеф ответил: «Докладывайте!». Один удивленно, переспросил: «Прямо здесь? При всех?». Полушеф подтвердил: «Да чего уж теперь! При всех!» Они подробно и рассказали, что с нами вскоре произойдет.

Они уверяли, что «Вымпел» и «Альфа» штурмовать здание Дома Совета решительно отказываются. Пришедшие сообщили, что операция не подготовлена и ее начало скорее всего с 6.00 будет перенесено на 6.30. (Как известно, расстрел парламента велся без всякого плана, даже время его начала было перенесено на 6.33-6.43 стихийно, а не по приказу).

История ухода российских спецчастей от соучастия в расстреле парламента и народа заслуживает отдельного изложения. Особо в этом ряду стоит первый замминистра МВД РФ Михаил Егоров, который не только не был уволен из рядов МВД за откровенный саботаж 3-4-го октября, но даже сподобился наградить своих борцов с организованной преступностью «за проявленный героизм» в эти дни, и с его подачи в коридорах МВД замелькали новые орденоносцы и многочисленные медалистки из РУОП и СОБР ГУОП МВД.

Егоров же со своими подопечными умудрился галантно пропустить вперед себя в когорту смертников недальновидного начальника ГУООП Вячеслава Огородникова вкупе с Панкратовым и Куликовыми. Егоров не послал штурмовать «Белый дом» свои ГУОП и СОБР, предоставив возможность отличиться Панкратову с его «Бейтаром» и ГУВД и Огородникову с его ГУООП и ОМОНами.

Забрезжившие две генеральские звезды, очевидно, совсем затмили разум, знание УПК и инстинкт самосохранения бедному Владимиру Иосифовичу, а от близости и дружбы с ближайшим окружением Ельцина, в том числе с Лужковым и Черномырдиным, у него, видимо, закружилась голова... Навряд ли в эти «радужные» дни и часы ему снились вещие сны о суде неминуемого военного трибунала.

Когда осторожного (я бы сказал иначе — хитромудрого...) замминистра Егорова 4-го октября стали откровенно подсиживать другие эмвэдэшные генералы — Панкратов, Огородников, Шкирко, тезки Куликовы и Баскаев, непосредственно командовавшие штурмом Дома Советов, а из попавшей под массированный обстрел бронетехники и гранатометов мэрии, отстреливаясь из пистолетов, сыпанули в сторону «Белого дома» баркашовцы, он решительно послал в горящее здание-«книжку» своих «орлов». «Героически» взяв пустую мэрию, они предусмотрительно больше никуда не полезли и оставались в здании, не решаясь показать даже носа на улицу особенно после того, как в здании СЭВ сами попали под обстрел из стрелкового оружия и гранатометов пьяного ОМОНа.

В приемной все окончательно проснулись и надели подсумки. «Обезножевший» Ачалов приказал срочно разбудить Руцкого и привести к нему. Сергей Т. вышел с этим приказом из комнаты Ачалова в полном недоумении, вслух спросив нас, как же он может привести исполняющего обязанности Президента к министру Ачалову? Вопрос повис в воздухе, и Сергей Т. ушел к Руцкому.

Тем не менее исполняющий обязанности президента вскоре пришел и уединился в кабинете с Ачаловым и высокопоставленными информаторами. Пока за закрытой дверью совещались, все мы сидели в полной готовности, ожидая дальнейших распоряжений. Как и при всех предыдущих объявлениях времени начала штурма было страшновато.

В 6.00 атака не началась и затеплилась слабая надежда, что, может быть, сегодня штурм у них сорвется.

Тут начал докладывать другой наш гость из райсоветовского штаба, ездивший на ракетном тягаче «Ураган» встречать Кантемировскую дивизию. Рассказал, что они проехали по шоссе до самой окружной и никаких войск не встретили. Развернулись. Когда проходили мимо ГАИ, одному из путешественников пришло в голову приказать остановиться у милицейского поста, чтобы спросить насчет колонны войск. Как только «Ураган» остановился у ГАИ, и из кабины кто-то вышел, их мгновенно окружили 15 омоновцев с автоматами. Арестовали и депутатов, и сопровождавшую их вооруженную охрану. Пока ОМОН занимался вооруженными, наш гость, стоявший у края оврага, незаметно в него спустился. Оттуда и дал деру.

Он, как и мы, прослушал сообщение о плане войсковой операции. Сказал, что теперь, пожалуй, пойдет в свой далекий штаб. Попрощался и ушел. Ему можно было только позавидовать. У остававшихся на душе было тревожно. Было 6 часов 5 минут утра.

Еще была надежда, что армия не выступит против парламента, что успеет подойти 119-й полк ВДВ. Однако вскоре доложили, что за мостом сосредотачиваются танки.

Поступила информация, что ни с чем вернулась и вторая группа делегатов, также ночью выезжавшая встречать войска. В ее составе были депутаты Павлов, Шашвиашвили, Слободкин, Сердюков и председатель Киевского райсовета. На Киевском шоссе около 2.00 они встретили воинскую колонну и смогли ее остановить на несколько минут. Там было около ста единиц бронетехники. Депутаты перегородили шоссе машиной. Николай Павлов через мегафон призывал солдат не выполнять преступный приказ и не стрелять в соотечественников. Из первого БТР их стали ловить в прицел крупнокалиберного пулемета. На дорогу выбежали милиционеры. Один из них, ткнув Павлову вбок ствол пистолета, кричал, что сейчас его застрелит. Депутатов оттащили с пути колонны. Колонна бронетехники проследовала в сторону «Белого дома».

Вторую войсковую колонну тоже удалось перехватить по дороге. Сделал это полковник из «Белого дома» вдвоем со знакомым предпринимателем. Они перегородили дорогу колонне мерседесом. Тогда из головного БТРа вылез безусый армейский лейтенант и, матерясь, избил в кровь пожилого полковника Генерального штаба, пытавшегося напомнить им о присяге, Конституции и статье 10 Закона «Об обороне».